Мгла, пришедшая на смену тьме, никогда не станет спасительным светом для разуверившегося в нём.

Он это знал. Она это знала. Они это знали. Но это не помогло никому. Никто не смог выжить.
Крылан медленно поднялся с колен, и одной рукой вытащил меч из тела, что дрыгалось под его ногами в предсмертных конвульсиях. Воин не знал, ни кто это был, ни как его звали, ни что он делал, или кем пытался стать. Это всё было не важно, потому что он встал на пути. Он решил, что сможет перечить судьбе, и судьба его жестоко наказала. Впрочем, он был не один.
Небольшой лагерь, который развернули эти люди тут, на равнине, был их временным, и как оказалось, последним пристанищем. Трудно сказать, что подтолкнуло их встать на пути у Эйнура. А как таких вещей крылан не прощал никому. Сейчас четверо мужчин и две женщины лежали в лужах собственной крови. Кое у кого руки были отдельно, кое у кого ноги были отдельно, кое-кто лишился головы. Все были вооружены, но и это им не помогло.
Обтерев лезвие меча об уже умершего человека, крылан вложил его в ножны, рядом с другим своим мечом, после чего внимательно осмотрелся. Лагерь был не особо богат, но поживиться тут стоило. Немного провизии, немного вещей, которые могли помочь крылану в пути. Всё остальное было не достойно внимания. Всё, кроме одного.
Эйнур подошел к небольшому мешку с пометкой в виде стрелы, и сорвал с него верёвку. Вытряхнув всё содержимое наружу, крылан стал внимательно перебирать вещи. Тут была, по-видимому, их недавняя добыча, которую ещё толком не разобрали и не распределили. Небольшой ножик, чья-то шапка, пара добротных женских перчаток, ремень, пустая чернильница, какие то книги, записки – всё это был хлам, который крылана не интересовал. Но под этим хламом лежала та самая вещь, ради которой он был усыпать землю трупами, и поить её чужой кровью.
В руке оказалось небольшое ожерелье, в которое было вдето ничем ни примечательное колечко. Талианен сжал его в кулаке и прижал к собственном лбу, а затем к своим губам, прошептав при этом что-то непонятное. Холодное прикосновение, которое мог почувствовать лишь он один, коснулось его плеч. Та, с кем он расстался, была вновь рядом с ним. Сняв шлем с головы, он одел ожерелье себе на шею, после чего без лишних слов расправил крылья и взмыл в воздух, оставляя после себя лишь трупы и море крови.

Несколько дней спустя.
Лагерь он заметил ещё с высоты. Большой лагерь, в котором собрался самый разный народ. Что называется, каждой твари по паре. Трудно было сказать, что собрало столько народа в одном месте, да ещё и в «таком месте». Эта небольшое импровизированное поселение стояло рядом со входом в пещеру, от которых никогда ничего хорошего ждать не приходилось. А уж тем более в такое тёмное время, где даже в самом безопасном месте можно было оказаться в опасности. Когда рухнули всякие законы, и каждый жил и выживал, как мог, или как хотел. Когда ты был сам себе и законом и богом одновременно.
Эйнур подлетел чуть ближе, стараясь не снижаться настолько низко, что бы его легко можно было заметить с земли. Возможно, стоило спуститься туда, и задать пару вопросов. Конечно, была вероятность, что его могли там узнать, особенно если там были такие же, как он, талиане. В таком случае всё могло закончится как пару дней назад в лагере.
Засмотревшись на лагерь сверху, Эйнур дал подкрасться к себе близко ещё одному крылатому войну, который тут же этим воспользоваться. Лишь за мгновение до столкновения, Эйнур почувствовал резких порыв воздуха за спиной, и машинально подался чуть в сторону. В результате булава пролетела мимо, а вот свободная рука противника смогла зацепить его. Сцепившись вместе, два талианина завертелись как два сцепившихся хищника в воздухе, резко снижая при этом высоту. Ещё один удар булавой противником, Эйнур смог парировать, и у даром ноги оттолкнул от себя противника, в результате чего оба разлетелись в воздухе в разные стороны. При этом крыланы успели спуститься ниже, так что любой из лагеря, задравший голову вверх, сейчас мог наблюдать дуэль двух воинов над лагерем. Конечно, они были достаточно высоко, что бы можно было с земли рассмотреть силуэты, но никто в принципе их двуногих не имел крыльев за спиной, и не мог вести баталии в воздухе.
Отлетев на пару метров друг от друга оба крылана тут же устремились друга на друга, обнажив оружие для атаки. Ещё несколько секунд они завертелись юлой, вновь сцепившись. В это время с земли нельзя было заметить, но воздухе шла ожесточённая битва. Противник орудовал булавой, Эйнур своим мечом. Лишь одна ошибка в такой битве, и ты мертвец. И если тебя не убьёт оружие противника, то тебя наверняка убьёт высота. Такую ошибку совершил нападающий, и Эйнуру удалось выбить оружие из его рук, после чего последовал удар по крылу, и его меч вонзился в талианина. Противник попытался отбиться, но было уже поздно, и он стремительно, точно брошенный камень с высоты, начал падать вниз. Ещё несколько секунд и тело поверженного крылана с грохотом и хрустом рухнуло на землю посреди лагеря.
Только теперь Эйнур заметил, что его всё таки зацепили, потому как из под брони на правой руке сочилась кровь. Боли почти не было, однако следовало осмотреть рану, во избежание ненужных последствий. А если учесть, что труп улетел вниз вместе с его оружием, то тем более следовало спуститься в лагерь.
«Будь осторожен»
- Конечно, небо моё.
Она была права. Вряд ли сейчас его встретят внизу с распростёртыми объятьями, хотя и нападать сразу наверняка не станут. В принципе это была не их война, и не им встречать в разногласия между изгнанником и его преследователями. В том, старом мире, в такие конфликты никогда не лезли, а сейчас и подавно будут, опасался.
Крылан спустился в лагерь ровно в то место, куда рухнул его противник, и к изумлению, обнаружил, что тот ещё дышал, хоть и приложился с приличной высоты. Вполне возможно, что его спасло падение на одну из местных палаток. Хотя скорее это были лишь последние глотки жизни, и через каких-нибудь пол часа наступит его час. Смерть лишь опаздывает по расписанию, так как в последние годы у неё довольно плотный график. Вытащив свой меч из тела нападавшего, он проверил, не погнулся ли тот. Но сталь оказалось выкована на славу, так что даже падение не повредило его. Рукоять же определённо стоило заново перетянуть кожей, но это было уже не столь значительным. Вернув меч назад, в ножны, крылан чуть тряхнул крыльями, точно отряхивая их от грязи, или воды. Кровь по-прежнему сочилась из-под правой руке, напоминая о небольшой ране на неё. Можно было поинтересоваться у тех, кто сейчас глазел на него и на поверженного крылана, есть ли тут те, кто может перевязать рану.
Не мудрствуя лукаво, он сделал шаг вперёд со словами:
- Мне нужна помощь лекаря. Есть тут такие?

– Ты прекрасно понял, что я имел в виду. Назовись.
Голос зельевара оставался по-прежнему холодным, хотя на самом деле ему стоило большого труда скрыть усмешку. Конечно, этот талианин может быть шпионом или бандитом, но от вопросов он уходит мастерски.
Тем временем к месту происшествия подтягивались другие шаманы. Причём не только в двуногом обличии: на ветвях расселось ещё несколько птиц, а рядом с Руфио словно ниоткуда возник уже знакомый ему волк. Подошёл и тарлисс. Вот и прекрасно. Пускай шаманы сами разбираются с возникшей проблемой… Или нет?
– Да погоди ты – отмахнулся от своей спутницы Руфио. Сова явно куда-то спешила – наверняка стремилась пораньше начать готовить ловушку. Урц подери, да шаманы ещё даже не начали переход по туннелю, куда ж она ломится! И что от него хочет Тайгетты?
«Этот талианин… В нём есть что-то необычное.»
Конечно же есть. Неплохие доспехи, умение владеть мечом, и тот факт, что он торчит в этих горах. И ещё несколько немаловажных моментов.
«Да я не об этом! Он… Вот есть мы с тобой, так? Мне кажется, что он тоже не один»
Руфио задумчиво хмыкнул. Он не маг и не шаман, чтобы видеть ауры – или как у них там это называется? Ноль способностей. И в их крылатом госте он не видел ничего необычного. Но Тайгетта… Рыбак рыбака видит издалека? Так, что ли? Может быть. Но это бы значило, что Урц совершенно неоригинален. А это уже странно. В любом случае – что это меняет?
Совершенно ничего. Но зельевар всё-таки решил вступиться за талианина. Причём по совершенно иной причине. Он почему-то вспомнил себя самого, Совелу с перебитой рукой, Дарку… Им тогда повезло – шаманка и асканка оказались давними знакомыми. Дарке наверняка пришлось убеждать своих товарищей в том, что внезапные гости не являются их врагами.
А этот изгнанник и наёмник? Кто поручится за него? Никто. И, пожалуй, будут совершенно правы. Эх, как бы это не оказалось очередной ошибкой… Хотя, как правило, живые, которым он доверял, в итоге всё-таки не подводили его.
Руфио через толпу шаманов кое-как протолкался к зверолюду. В его взгляде не было страха или агрессии – лишь спокойствие и уверенность. И лишь пальцы, крепко сжатые на рукояти булавы, ввыдавали его волнение.
– Коур, как ты знаешь, я всё ещё не один из вас, и потому мои слова ты можешь смело пропустить мимо ушей. Но всё-таки, я озвучу предложение. Окажем ему помощь, о которой он просит, но лишь при одном условии: под горами он пройдёт вместе с нами. Я не думаю, что он укажет добровольно наш маршрут некромантам, если попадётся в их лапы, но у магов есть свои способы. Не считая пыток.
Всё это зельевар говорил негромко, едва ли вполголоса. Чем бы подобные переговоры не кончились, не стоило показывать чужаку, что в их группе порой возникают разногласия, при которых иные осмеливаются в открытую высказывать своё мнение лидеру. Плохо сказывается на этого же лидера престиже.
– Кстати, по уже озвученной причине я могу наплевать на всё и помочь ему самостоятельно. Но я бы не хотел нарушать наш союз…
Произнося последнее слово, Руфио чуть поморщился. Вспомнился договор шаманов с магами… Главное – чтобы их текущий союз не постигла такая же судьба. А если зельевар и дальше будет так поступать, подобный исход не исключён.

Местные тарлиссцы не особо тепло приветствовали нового гостя. Собственно именно поэтому никто и не торопился оказать помощь, ну или дать что-нибудь, чем модно было бы перевязать рану. Да, пожалуй, Эйнур тут был не совсем желанным гостем. А если ещё и учитывать тот факт, что среди всей толпы других крыланов он не наблюдал, то возможно он был тут и вовсе нежеланным. Неизвестно как местные относились к небесному народу.
Эту не радужную картину разбавил человек, вышедший вперёд. Мужчина среднего сроста и крепкого телосложения со смуглой, судя по всему от загара, кожей вступил в перепалку с одним из зверолюдов, неожиданно вставая на сторону Эйнура. Пока они вели между собой не небольшой диалог, крылан ещё раз окинул взглядом лагерь. Тут явно было много раненых, или тех, кого просто потрепало. Сложно сказать насколько сильно был вооружен лагерь, и готов дать отпор налёту. А не исключено, что налёт случится, поскольку крылан, которого убил Эйнур, был, скорее всего, разведчиком отряда. Когда охотники по его голову заявятся, они не будут разбираться, и, скорее всего, не оставят камня на камне тут, пока не выкурят его.
Эйнур тяжело выдохнул, планируя примерно свои дальнейшие действия. С одной стороны его «братья» не успокоятся, пока не добудут его голову. С другой стороны ещё где-то бродил Рив со своей группой. И если первые могли и промахнуться со следом, то проблема Рива была в том, что, если он хотел, то мог найти кого угодно и где угодно. Да, он не будет учинять тут полный хаос, особенно среди своих лохматых сородичей, однако и его не остановить. Да он более рассудительный, и да, ему не нужна просто голова Эйнура, но это не меняло дело. Невольно рука крылана поднялась на уровне груди, и ладонь словно попыталась что-то сжать в кулаке. Но само собой, ничего кроме воздуха в ней не было.
Не смотря на свои размышления, крылан прекрасно слышал, о чем беседовал человек с тарлиссцем. Им нужна была помощь в каком-то деле с пещерой. Вполне вероятно, что его хотели нанять как сопровождающего вышибалу. Такая роль для крылана была не нова.
- Моё неожиданное появление получилось из-за нападения в воздухе. Если бы не это недоразумение, я бы вошел в лагерь более традиционным способом.
Мужчина вновь чуть дёрнул своими крыльями.
- Но, собственно поясню моё появление. Да, я разыскиваю одну личность. Эльфа. Но он вряд ли у вас появлялся. Этот тип избегает толпы. Я просто пролетал и заметил ваш лагерь. Подлетев, хотел спуститься, что бы разузнать побольше о здешней местности. Ну а что произошло дальше, вы сами видели. Теперь кроме прочего мне бы раздобыть ещё, чем рану на руке перевязать.
«Если тут появятся наши крыланы, то прольётся кровь»
«Не наша. А в хаосе можно будет лишь доказать свою полезность»
«Есть ещё Рив»
«С Ривом будет сложней»
Девушка встала рядом с тарлиссом почти вплотную, глядя ему точно в глаза. Само собой никто её не видел, и даже не чувствовал, кроме самого крылана.
- Если вам нужна в чём то помощь, то я могу помочь, насколько мне хватит сил. Что же касается оружия, то я не против, при условии, что оно будет там, где я его оставлю, и его никто не тронет.
С этими словами крылан достал сначала один меч, делал шаг в сторону мёртвого противника. Ещё через мгновение он резким движением вогнал меч  в труп, в щели между доспехами. Второй меч последовал за ним же. Таким образом в трупе (благо крылан был уже мёртв) оказалось пару мечей. Возможно, это могло показаться слишком вызывающе, однако если бы кто-то из местных попытался в будущем сдать его другим крыланам, или Риву, то эта картина была бы ему явным предупреждением.
Крылан убрал руки от оружия, оставив его в трупе, после чего вновь обратился к тем, с кем вел беседу.
- Мои условия выполнены.

К большому удивлению зельевара, Совелу и её пернатые товарищи справились почти со всем сами. Впрочем, на самом деле, работы-то в пещере оказалось всего ничего: найти места, на которые толща земли и камня давит больше всего, отметить их, и заложить там приготовленную заранее смесь. С первыми двумя пунктами асканка и шаманы справились безупречно: сказывалось звериное чутьё. Руфио оставалось лишь бережно раскладывать колбы с золотистого цвета порошком. Чем он и занялся.
Но вот, все колбы заняли положенное место. Ловушка готова. Теперь пришло время вспомнить о причине, что привела их сюда в первую очередь. Уютно устроившись в нише, которую когда-то вымыл в стене пещеры давно высохший ручеёк, зельевар наблюдал за причудливым диалогом совы и волка. В его голове промелькнула забавная мысль: интересно, а как они общаются? Неужели волк способен понять совиное уханье – и наоборот? Или это всё, потому что они оба шаманы, и будь Руфио одним из них – он бы тоже понимал птичью речь Совелу? Кто знает, кто знает… Надо будет спросить потом.
Впрочем, разговор длился недолго. Не прошло и минуты, как волк вновь растворился среди теней. В какой-то момент тень его грациозного силуэта вырисовалась на фоне выхода из пещеры – лишь затем, чтобы исчезнуть вновь. Но появление волка, его зов оказался тем сигналом, которого так должго ждали шаманы. И тут же проход наводнился живностью. Самые различные звери пробегали мимо Руфио, не обращая внимания друг на друга. Только если раньше при виде мирно сосуществующих зайца и лисицы возникала мысль о каком-то причудливом зверинце под открытым небом, сейчас поток зверей больше походил на лесных обитателей, пытающихся сбежать от лесного пожара.
За зверями пошли люди. Неловко ковыляли относительно легко раненные шаманы, редкие же счастливчики, которым повезло оказаться невредимыми в недавнем столкновении, тащили на себе тех, кто не мог идти сам. Люди с грузами, люди с людьми, люди со зверьми – даже в животном обличие многие шаманы не смогли уберечь себя. Весь этот поток проходил мимо зельевара и его ниши. А что он? Он ждал. Ждал единственного шамана, до которого ему было дело. Совелу задумала эту ловушку, он поддержал её идею и способствовал её осуществлению. А значит, им и отдуваться. Во-первых, они должны убедиться, что все шаманы смогли сбежать. А во-вторых – они должны дождаться гипотетического преследователя. Сам Руфио особо не верил в страшную угрозу, выдуманную асканкой, но он доверял чутью своей спутницы. И был готов ждать, сколько потребуется. Час, день, неделю… Хотя, у них нету ни воды, ни еды, чтобы выжидать неделю. Даже три дня.
Но погоня не заставила себя ждать. Внезапно перед лицом зельевара повис комок перьев, хлестая его по лицу крыльями и громко крича. Руфио вздрогнул и с чувством выругался. Выпрыгнув из ниши, он приготовился обругать Совелу последними словами, но вместо этого так и встал с открытым ртом. Камни за выходом из пещеры вдруг ни с того ни с сего начинали покрываться инеем, ярко блестя в лучах осеннего солнца. И этот ледяной фронт неумолимо приближался.
Сова вновь толкнула его в плечо, и улетела – навстречу подступающей изморози. А ему только и оставалось в оцепенении глядеть, как его подруга летит навстречу своей смерти.
«Идиот! У неё крылья есть! Она быстрее, чем ты, и сможет долететь туда и обратно в один миг! Двигай отсюда!»
Одними словами Тайгетта не ограничилась, и Руфио внезапно обнаружил, что уже бежит от таинственной угрозы. Мимо него молнией пролетел крылатый силуэт – слишком большой для птицы. Зельевар ещё успел с удивлением отметить две вещи: что талианин решил бежать с ними, а не скрыться в небе, и что он не боится маневрировать в узких проходах пещеры. И в этот момент пещера содрогнулась.
Сначала он почувствовал дрожание под ногами и решил, что их противник решил применить какую-то новую тактику. А затем его в спину мягко толкнула ударная волна. Мягко – как мешок с мукой между лопаток. В ту же секунду Руфио оглушил страшный грохот, сквозь который пробивался леденящий душу хруст и скрежет.
Как ни странно, ударная волна не смогла погасить факел. Именно поэтому зельевар успел увидеть, как рядом с ним падает что-то большое, серое и пернатое. Птица, которую контузил близкий взрыв. Которая наверняка погибнет под камнями.
– Да я задолбался тебя спасать! – рыкнул Руфио с неподдельной злобой. Он вспомнил Совелу, раненую и беспомощную, со стрелой в сломанной руке – тогда, после Нарга. И хоть зельевар всегда был готов помочь своей спутнице, сейчас, в критической ситуации, её беспомощность вызывала у него какую-то первобытную злость.
Он остановился и подхватил под мышку вяло трепыхающуюся сову. Так бежать оказалось куда тяжелее. И когда треск и грохот обвала зазвучали за самой его спиной, Руфио с силой бросил птицу вперёд. Вряд ли бы подобное падение сильно ей навредило – разве что только если упадёт на раненую ногу. Но, кто знает, может эти два метра будут значить для неё жизнь?
Сам зельевар тоже прыгнул, в робкой надежде выиграть ещё пару метров перед надвигающимся обвалом. Больше ему ничего не оставалось. Только надеяться и ждать.
Камни с оглушительным треском сыпались с потолка пещеры. Огромные валуны, мелкие осколки, противный песок… С тяжёлым хлопком в метре от Руфио упала глыба с него размером, похоронив под собой их единственный факел. А затем зельевар увидел тысячу звёзд, словно был в горах безлунную ночь, и потерял сознание.

Отредактировано Руфио (01-11-2016 01:24:48)

Группе, что успела скрыться в пещере, понадобилось какое-то время, что бы организованно собраться, и двинуться дальше. Время, пока они собирались, распределяя провиант и раненых, что не могли идти сами, крылан потратил, что бы лучше осмотреть своё снаряжение. Он не  думал, что группа нарвётся тут на каких-то недружелюбных, кровожадных, и вообще охочих до чужой плоти, обитателей, но проверка снаряжения никогда не была лишней.
«По-моему они боятся»
«Не удивительно, время такое. К тому же они явно от чего-то, или кого то бегут»
Крылан стоял чуть в стороне от группы, так что бы она не особо смущаться своим присутствием тех, кто ещё не успел с ним «познакомиться». Он тряхнул крыльями, затем расправил их, словно пытаясь взлететь, и снова сложил. Пыль, что осела после взрыва, и последовавшего обвала, осела на всей группе, и крылан не был исключением. Женщина же присела рядом, подложив ноги под себя. Её пыль не тронула, да и в принципе не могла это сделать. А потому она лишь наблюдала за сбором группы, а затем её взгляд задержался на шамане, что приближался к мужчине.
«К тебе гости»
Эйнур поднял взгляд на шамана, закончив проверку снаряжения и сбора с себя слоя осевшей пыли. Шаман тащил на себе того самого человека, что недавно вступился за крылана, когда тот попросил помощи. Неужели человеку не повезло, и он не успел убежать? Хотя вряд ли он был мёртв, иначе с какой целью его было тащить на себе. Скорее всего его зацепило при взрыве. Сам шаман обратился к крылану, высказав свою не особо дружелюбную, но вполне логически оправданную мысль. На это Эйнур кивнул головой со словами.
- Хорошо, как вам будет удобней. Вздумаете напасть на меня, перебью всех, и глазом не моргну. Так, что бы вы были в курсе.
«На всех тебя не хватит»
Женщина-крылан по-прежнему сидела на месте.
«Может быть, но крови я им точно пущу»
Эйнур поправил один из мечей и быстрым шагом двинулся в начало группы, которая к тому времени уже собиралась выступать. Крылан пошел впереди группы, на всякий случай держа одну из рук на рукояти меча.
А дальше был поход. Довольно долгое блуждание группы по извилистым пещерам. Сам он дороги не знал и понятия не имел куда идти, а потому лишь повиновался направлению основной массы, которой, к слову, явно этот поход на пользу не шел. Те, кто были ранены, но в сознании, ковыляли где-то позади. Тех, кто был без сознания, тащили на себе наиболее здоровые в группе. Поэтому продвижение шло не особо быстро. Зверьё, которое было в группе, шныряло туда-сюда, видимо ища выход. Оно успевало убежать вперёд, и вернуться назад к группе, пока та шла. Впрочем, как бы долог не был этот поход, через некоторое время группа наконец-то вышла к подземному ручью, где уже вовсю резвились звери, что успели добраться сюда раньше основной массы.
Крылан решил и сам подойти к воде, что бы хотя бы умыть своё лицо. Пусть оставшиеся и увидят его изуродованную физиономию, но ничто так не бодрит, как свежая вода. Мужчина, аккуратно обойдя несколько сталагмитов, спустился к ручью, и там снял с головы свой шлем. Положив его рядом, Эйнур встал на колени, набрал в ладони воды из ручья, и опрокинул содержимое себе на голову, после чего повторил эту процедуру дважды.
Вновь подошедшего шамана он заметил сразу. Взяв шлем в руку, он поднялся на ноги, чуть тряхнув головой, тем самым разбрызгивая капли воды с кожи и волос.
- Да, бывал, - коротко ответил он на вопрос подошедшего. – Если хочешь скрыться от талианина – скройся под землёй. Я изгнанник, и этот урок мне пришлось выучить в первую очередь. У моего народа нет боязни в замкнутых пространствах, однако они чувствуют себя в пещерах и под землёй не особо уютно. Я переборол эту неприязнь, перевоплотив её в своё оружие против преследователей.
Он окинул группу взглядом.
- Кто в вашей группе главный?
Именно в этот момент к ним подошла женщина, в глазах которой открыто читалась усталость. Она принесла миску воды и охапку ветошей. Вопрос, который она задала, непонятно был к кому адресован. То ли ему, то ли шаману, с которым мужчина сейчас беседовал, а потому, после некоторого молчания Эйнур всё же ответил:
- Рана перевязана, и кровотечение остановлено. Всё хорошо.
После этого он вновь перевёл взгляд на шамана:
- От кого бы вы не бежали, вы не убежите. Слишком много раненых, слишком много уставших. У вас мало провианта, но много тех, за кем нужен уход. От кого вы бежите?

«Они бегут от войны»
«А от кого бежишь ты?»
Крылан повернул голову вслед за пальцем Коура, и, проследив за ним, остановился на небольшом собрании из зверей. Не трудно было догадаться кто из них предводитель, он же Корвин. Матёрый волк особенно выделялся на их фоне остальных. Несколько секунд понаблюдав за ними, Эйнур вновь повернул свою голову к Коуру.
- И вы серьёзно надеетесь найти то место, где вы сможете спокойно к ней подготовиться? – вопрос был задан без сарказма, на полном серьёзе.
Если бы в группе у них было не больше десяти человек, хотя бы, то был шанс ещё найти укромное место, где можно было бы переждать, зализать раны и подготовиться к битве с врагом. Но тут было… их было слишком много, что бы вот так просто скрыться. Любой, пусть даже весьма посредственный, следопыт разыщет их группу по тому обилию следов, что они за собой оставляют. Они ставят лагеря на открытой местности, они взрывают горы. Да даже ребёнок сможет отыскать их следы, какой уж там следопыт. А ведь это было ещё не все. По словам Коура, другая часть ждала их на той стороне горы, к которой, судя по всему, они должны были выйти.
- Вы не сможете ни уйти, ни скрыться. Это лишь вопрос времени, когда преследователи нагонят вас снова. А потому у вас два выхода. Первый - разбить ваш лагерь на несколько более мелких групп, и разойтись по разные стороны. В таком случае умрут не все. Часть сможет запутать свой след, и скрыться. Второй – встретить врага лицом к лицу. Однако в таком случае есть вероятность, что вы все погибните. Чем дольше вы будете пытаться убежать, тем хуже вам будет становиться.
Крылан снова зачерпнул воды из ручья и брызнул себе на лицо, при этом тяжело выдохнув. Сложно было сказать, насколько реально понимали они всю безысходность своей ситуации. Корвин, насколько бы он не был хорошим лидером, сможет спасти либо лишь часть своих людей, либо вообще ни спасёт никого. Отрицать такое было бы глупо.
- Если бы вы спросили меня сразу после изгнания, от кого я бегу, я бы не смог толком ответить. Сейчас же я отвечу, что не от кого.
«Да ты что говоришь? Правда что ли?»
- У изгнанника нет дома в принципе, а потому вся моя жизнь – это сплошное путешествие. Я иду от одной точки к другой. А потом к другой. И так до тех пор, пока меня не заберёт великое небо.
«Не смеши меня»
Женщина встала точно перед крыланом.
«Ты предатель! Ты тварь, которая предала и себя и остальных. Нет, сдохнуть я тебе не дам, а потому даже не надейся. Ты будешь мучиться вечно. Ты будешь жить, и мучиться, тварь! И не будет тебе спасения! И даже после смерти ты не познаешь избавления. Потому что я буду всегда рядом, сучье отрепье»
Она улыбнулась, но если бы кто-то сторонний увидел эту улыбку, то ничего доброго бы в ней не смог рассмотреть.
«Когда Рив доберётся до тебя, ты познаешь все круги мучений»
«Я знаю»
Эйнур на секунду замолчал. Как будто вспомнил что-то, что давно забыл, а теперь это выплыло вновь в его памяти. Он молча встал, и пошел по направлению к большому волку, который сейчас улёгся рядом с пожилой женщиной. Подойдя ближе, он увидел, что глаза волка закрыты. Не известно спал ли он, или же пытался уснуть.
- Могу ли я поговорить с Корвином? – спокойным голосом спросил он у женщины.

Он по-прежнему оставался зрителем. Не в состоянии на что-то повлиять или изменить, он лишь наблюдал за тем, как Тайгетта со вздохом поднялась с холодного камня и двинулась назад, к кольцу света, что окружал временный лагерь шаманов. Уже подходя к нему, она пробормотала едва слышно, так, чтобы слышал один Руфио:
– Будет очень забавно и обидно, если наш разговор услышал кто-то из этих бедолаг в зверином облике, не находишь?
Да уж, иначе и не скажешь. Обидно и забавно. Правда, ещё большой вопрос, сколько этих шаманов в состоянии что-то понять и рассказать. Быть может, многие из них уже уподобились Совелу…
Зельевар сжал бы кулаки, если бы мог, при одной мысли о своей спутнице. Судя по тому, что он успел узнать, асканка ушла в мир духов. С очень большой вероятностью – с концами. И сейчас в корзинке сидела лишь совершенно дикая птица.
Если они выберутся из этого природного лабиринта – а без проводника они вполне могут тут застрять надолго – он определённо покинет шаманов. Даже если Совелу будет в порядке. А если не будет… Руфио не винил ни Дарку, ни Фриду, ни всех этих несчастных беженцев. Он точно знал, чьего плана действий придерживались эти люди. А также знал, что этот главарь не слишком хорошо относится к зельевару, несмотря на оказанную им помощь. Это его идеей было обратить асканку в сову, без возможности вернуть изначальный облик в ближайшем будущем. Быть может, ему удастся так или иначе спровоцировать Корвина на драку. Человек против волка… Как путешественник, Руфио не раз сталкивался с обезумевшими от холода и голода волками, и знал, как с ними бороться. Правда, на этот раз у соперника будет человеческий разум… Но нет особого смысла забегать вперёд, на самом деле. Мало ли что может случится.
Но факт остаётся фактом – если Совелу погибнет, умрёт и кто-то из них двоих.

Впервые за долгое время у них выдался достаточно продолжительный привал. Шаманы, наконец, имели возможность уделить должное внимание раненым. Руфио мог бы им помочь в этом деле, но, как ни странно, рук вполне хватало. Перед ним открылась масса возможностей: шляться без дела по пещере, принять участие в поисках выхода, попытаться найти в запасах беглецов что-нибудь пригодное для использования в зельеделии и пополнить запасы их группы… Но Тайгетта по известной лишь еёй причине решила заняться совсем другим. Одним из немногочисленных занятий, в котором она своей неловкостью могла бы навлечь на их голову подозрение.
Ещё в руинах, когда этот проклятый богами поход только начинался, Фрида предложила стать ему наставником юных шаманов. Он в ответ обещал подумать – хотя в мыслях после недолгого колебания уже отказался. В их группе шло несколько потенциальных учеников – Мелька, рыжеволосая девчонка десяти лет от роду, которая каким-то непонятным образом умудрялась разделять тяготы перехода почти наравне со взрослыми. Марцин, неизменно чумазый немногословный мальчишка. И ещё двое детей. Скорее всего, он никогда не станет их полноценным наставником. Но пока выдался перерыв – почему бы не дать им хотя бы базовые знания?
Почему бы не дать? Да потому что Тайгетта вряд ли бы управилась с этим делом столь же эффективно, как сам зельевар. Но она решила рискнуть.
Собрать детей оказалось не так уж и сложно: несмотря на юный возраст, с дисциплиной у них всё было в порядке. Интересно, что тому причиной – обучение шаманскому ремеслу или тяготы, связанные с переходом? Кто знает…
– Привет. Вы, наверное, знаете кто я такой. Фрида дала мне указание научить вас тому, что я умею лучше всего – готовить зелья. Знаю, не всем по душе моё здесь присутствие, и навряд ли я смогу чему-то обучить учеников, что терпеть не могут своего учителя. Если здесь есть такие – то знайте, я никого не держу.
Никто не пошевелился. А Мелька даже пропищала:
– Дядя зельевар, мы все знаем, что вы нам помогаете! Никто вас тут не ненавидит!
Он почувствовал улыбку на своих губах. А затем услышал голос:
– Хорошо. Тогда, пожалуй, приступим к делу. Начнём с основ. Зельеварение – это не просто умение смешивать травки к перегонном кубе и получать необходимое. Это, в первую очередь, наука. Настоящий зельевар не только знает назубок все рецепты своих предшественников. Он…
Его голос, до того ровный, если не сказать, монотонный, вдруг поплыл. Руфио пошатнулся. Мир раздваивался перед его глазами. Испуганное щебетание детей доносилось будто издалека…
– Не волнуйтесь, ребятки. До сих пор прихожу в себя после того взрыва. Удивительно, что вы не видите шишку от камня. Мне кажется, что она размером где-то с Грозовую гору!
Шум ушёл, уступив место паре смешков. Зельевар через силу улыбнулся.
– Ладно, продолжим. Все вы здесь дети шаманов и наверняка имеете хотя бы базовые познания в травничестве. Вы знаете, что у многих растений есть те или иные особые свойства…
Он продолжал, и лекция его становилась всё живее, увлекательнее для юных слушателей. При этом Руфио не забывал использовать доступные детям примеры. Его как будто подменили… Впрочем, так оно и было. Теперь пришла очередь Тайгетты уйти в тень.

Сколько прошло времени с тех пор, как они зашли в пещеру..? Зельевар не знал. И вряд ли кто-то смог бы точно ответить на этот вопрос. Внутренние часы Руфио сказали, что прошло три дня. Но он мог и ошибаться: всё-таки, с ним произошло немало из ряда вон выходящих вещей, что порядком подорвали его чуть ли не лошадиную выносливость. Так или иначе, перерывы на сон он делал трижды, в последний раз - незадолго перед тем, как движение возобновилось. За это время многое успело перемениться в отношениях между шаманами и их гостями.
Поначалу они были обузой. Асканка и человек, свалившись племени как снег на голову, порядком спутали им карты. Это не могло не вызвать определённого недоверия. Разве что Дарка оставалась тогда приветливой и дружелюбно настроенной... Ну и Фрида, пожалуй, видела в них что-то более, чем просто помеху.
Позже они стали чуть ли не героями. Хотя, как сказать "они"... Совелу стала. Руфир, конечно, порядочно помог беглецам своими зельями, позволяя даже самым усталым оставаться на ногах во время долгих ночных переходов. Но Корвин вовсю превозносил её план, утверждал, что без совы их предательство так бы гладко не прошло. Интересно, насколько сильно он лгал? Быть может, зельевару удастся это узнать.
Однако, теперь всё изменилось. План с подземным походом поначалу был встречен с горячим энтузиазмом и принят практически мгновенно. Но случилось несчастье, которое Руфио давно предсказывал, и вместо птицы с душой шамана племя теперь получило очень недовольную хищную птицу. А ведь кроме Совелу никто не знал этих мест.
У них была вод - сколь угодно много воды, но время поджимало. Да и запасы провизии не бесконечны. С каждым днём промедления всё чаще начинали ползти шепотки - причём такие, что зельевар едва удерживался от рукоприкладства.
"Заманили!" "Предательница!" "Подколодная змея!" Вот такими эпитетами платили люди за своё спасение. Их было слишком мало, чтобы повлиять на Корвина и Фриду, но слишком много, чтобы их можно было спокойно переносить.
Связь между двумя половинками разума человека восстанавливаться никак не хотела. То Тайгетта, то Руфио управляли телом. и самое худшее было в том,что сказать друг другу что-либо, не привлекая к себе внимания, они не могли. И без того немалого труда стоило скрывать столь резкие перемены, что происходили в личности зельевара.  Одно радовало: вопросов не задавали... Пока.
Обучение детей продвигалось полным ходом. Отчётливо понимая, что передать все свои знания им он скорее всего не успеет, Руфио ограничивался основами. Общие знания, общие реакции, исключения из них - и лишь несколько конкретных рецептов. В ответ на прямые вопросы своих учеников он как-то сказал:
- Знаете, я бы с удовольствием вам показал зельеварение в, скажем так, прикладной форме. Научил бы вас массе рецептов, провёл бы пару синтезов вместе с вами... Но у нас крайне мало времени. Поэтому я хочу, чтобы вместо зазубривания рецептов вы могли сами их создавать. Поэтому я вас и учу тому, каковы свойства трав, как они меняются при взаимодействии и как исходя из этого получить зелье с необходимыми качествами.
Не все дети усваивали науку одинаков хорошо, но связано это было отнюдь не с недостатком усердия. В свою же очередь Руфио работал с максимальной отдачей, заставляя детей думать - как и любой другой хороший учитель.
Дети полюбили своего учителя. Одобряла занятия и Фрида. Но вот с Корвином наладить дружественные отношения так и не удалось.
Впрочем, он и не пытался.

Выход из пещер всё-таки нашёлся. Само собой, помогли те шаманы, что находились в звериной форме - их обострённое чутьё гораздо упрощало выполнение задачи. Зельевар тогда ещё мрачно подумал - интересно, скоро ли пробьёт их час? Вряд ли Совелу так уж и уникальна в этом плане.
Кстати, о ней. Сову всё ещё держали в корзинке, заботились о ней... Но периодически всплывали предложения её отпустить. Всплывали - но не проходили. Значит, надежда ещё оставалась.
На следующее утро после их знаменательного побега из каменного лабиринта, среди шаманов возник какой-то спор. Впрочем, Руфио он совершенно не трогал. За последние дни он совершенно отрешился от всего и от всех. Время, когда тело не принадлежало ему, лишь дополняло сон; люди и звери, что шли рядом с ним, не имели никакого значения - до тех пор, пока им не требовалась помощь. Лишь к детям зельевар испытывал некоторую привязанность. Дело шло к неизбежной развязке. К триумфальному возвращению Совелу и расставанию с шаманами, или к возможному кровопролитию и дальнейшим бесцельным странствиям в одиночку.
Дети заметили перемену в своём учителе, но явно списали её на возраст и усталость от похода. Тайгетта же понимала истинные причины... Но высказать своё мнение у неё никак не выходило.

Шаманы продолжали своё нелёгкий путь, свой исход. И, судя по всему, никто не намеревался остановиться, чтобы помочь нечастным, запертым в звериные тела. Это одновременно и коробило Руфио, и вселяло в его сердце робкую надежду. Да, они могли бросить на произвол судьбы Совелу… Но ведь они бы не стали обрекать своих товарищей на подобную учесть – на полную утрату разума и единение с сущностью зверя? Вряд ли. А хотя… Кто из знает? С учётом того, как шаманы хладнокровно нанесли удар в спину своим бывшим союзникам, вполне возможно, что подобные потери для них вполне приемлемы. Это ужасало, в это не хотелось верить… Но такую возможность исключать было никак нельзя.
Группу шаманов в обликах самых различных птиц выпустили этим утром на разведку… Или, быть может, на волю. Зельевар не знал этого. Однако тот факт, что птицы летели стройной стаей, и пытающихся отбиться тут же прижимали пара орлов, обнадёживал. Похоже, они и впрямь заботятся о своих. Однако, Совелу они оставили. Почему? Коур сказал, что асканка в облике совы попросту отказывалась покидать свою корзинку. Что ж, возможно, это и так. Зачем ему врать? Но с другой стороне, зачем дикой птице так себя вести? Даже одомашненные совы предпочитали вольно порхать по отведённому им пространству, оставаясь на одном месте на продолжительное время лишь во время сна. Во всяком случае, так о них говорили… Поразительно, сколько различных бесполезных и бестолковых фактов он успел узнать за время своих странствий.
Такое ощущение, что на мир опустилась серость. Серость, тоска и апатия. Воздух стал густым и тёмным из-за повисшей дымки, небо приняло оттенок потускневшего от времени серебра – и ни лучика света не пробивалось сквозь сплошную пелену туч. Воды реки тяжело плескали, тёмные, как свинец, и столь же холодные. Переправа текла как-то вяло, неохотно, люди и тарлиссы двигались, словно сонные мухи…Руфио помогал, чем мог, но даже собственные действия ему казались ужасно медлительными и бесполезными.
Казалось, что настроение шаманов упало ещё ниже, как только их лодка отчалила от берега. Это немного позабавило зельенвара. Спору нет, река выглядела не слишком приветливо. Но ему всегда было сложно понять всех тех, кто боится воды. Он отлично плавал даже по меркам жителей Лазурного Архипелага, мнил воду чуть ли не своей родной стихией, и даже перспектива окунуться в холодные и мрачные воды реки его не пугала. Скорее всего, Руфио было предначертано родится эрфином. И хотя этого не произошло, он по-прежнему оставался под присмотром Соутелль – во всяком случае, зельевар в это верил, пусть никогда и не озвучивая своих мыслей. Так что, когда лодка мягко ткнулась в противоположный берег и все пассажиры повыскакивали оттуда, словно из горящего дома, Руфио пожал плечами и с прежней неопределённой улыбкой занялся неживым грузом, аккуратно извлекая его из лодки и перетаскивая подальше от кромки воды. Вытаскивать само судно на берег он не спешил – ещё не все успели переправиться, и лодке явно предстояло совершить второй, а может, и третий заход.
К нему подошёл ещё один мужчина и без лишних слов принялся помогать с грузом. Работа пошла куда веселее. Затем, окончательно опустошив посудину, они всё также, не говоря ни слова, сели за вёсла и погребли обратно. Переправа ещё далеко не завершилась.
Над головой зельевара с мягким шелестом пронеслась какая-то птица. Единственная птица, что оставалась среди шаманов. Он проводил взглядом сову, что безошибочно направилась к какому-то тарлиссу, что определённо не принадлежал к их группе. Такие одежды Руфио бы запомнил наверняка. Опять шаман… Кругом шаманы. Кругом ложь, недоверие и отчаяние. Как его всё это достало.
«Меня тоже».
Хоть одна приятная новость. Он грустно улыбнулся, налегая на весло. Что было особенного в этом тарлиссе, что Совелу тут же к нему ринулась? Он ещё узнает, наверное. А может, и нет. Если ей не вернут прежний облик, не пробудят душу асканки… Намерения зельевара ничуть не изменились за последние дни. Но теперь к нему хотя бы вернулась вечная спутница. Тайгетта, подарок полоумного божка… Насколько близко можно сойтись с голосом в своей голове?
«Я тоже скучала. И волновалась. Но не бойся, теперь мы вместе навсегда».
Навсегда, до самой смерти… Интересно, грань, что разделяет мир мёртвых и живых они тоже переступят вместе? Рано или поздно они это узнают.

Когда их группа пересекла реку, в душе Руфио, наконец, проснулась надежда – та самая, которую он ошибочно считал давно утраченной. Когда Совелу, застрявшая в облике птицы, утратила разум, в душе его что-то надломилось, и с той поры всё становилось лишь хуже. Зельевар шёл вместе со всеми, помогал по мере сил и возможностей, учил детей тайнам своего ремесла… Но в глубине души он давно уже сдался. И лишь ждал момента, когда шаманы признают, что его подруга сгинула навсегда… И возможности схватиться после этого с Корвином.
Но вскоре после перехода всё изменилось. На том берегу реки их встретила группа тарлиссов, во главе которых стоял некий шаман. Даже с учётом своего весьма ограниченного знакомства со зверолюдьми, Руфио мог с уверенностью сказать: шаман был стар. Даже по людским меркам – хоть люди в глазах эльфов и были лишь мошками-однодневками, жили они в среднем дольше терр’хар. И обратившаяся в птицу асканка сидела на его руках, словно всегда была его питомицей.

Несколько дней спустя они вышли к небольшой деревушке, один вид которой больно резанул душу мужчины. Старательно, но неумело возведённые дома, живущие там зверолюди… Всё это до боли напоминало городок племени Последних Охотников – племени, что решило отвергнуть образ жизни предков. В своё время Руфио им неплохо помог… Но та, что выступала переводчиком, погибла едва ли не у него на руках. И, если он правильно её понял – Эрумэ была последней выжившей. История этого племени закончилась вместе с ней. Уже давно отбушевали эпидемии чумы, закончились войны – но смерть по-прежнему гуляла по землям людских курфюршеств.
Но происходящее в деревеньке всё же подняло его дух. Здесь, наконец-то, закончилась их сумасшедшая гонка со смертью, и раненые получили надлежащий уход вместо относительно чистых бинтов каждое утро. Здесь можно было перекусить, даже вздремнуть… Но, что самое главное – застрявшим в зверином облике шаманам постепенно начали возвращать исконный облик. Конечно не обошлось без сложностей: те, кто слишком долго был зверем, возвращались обратно неохотно, отказываясь от прежних воспоминаний, иногда даже от самого разума… Смотреть за этим зрелищем было страшно, а порой попросту и мерзко. Но другие шаманы уверили Руфио, что прежние навыки рано или поздно к обращённым вернутся. Это весьма обнадёживало: сам зельевар, скорее, предпочёл бы умереть, чем утратить разум. И подобной весьма печальной участи не желал никому – уж тем более своей подруге. Да, пожалуй, всё-таки подруге: за их путешествие они не сказали друг другу ни единого слова, но действия говорили сами за себя. И пусть, спасая друг другу жизнь, они прикрывались фразочками типа «без тебя мне дальше не пройти», они оба прекрасно понимали: дело всё-таки не в этом.
Что самое обидное – как раз-таки с возвращением исконного облика асканке тянули больше всего. Достаточно лишь сказать, что из нескольких десятков шаманов, Совелу оказалась последней. Обычно Руфио не присутствовал при ритуале перевоплощения и лицезрел лишь его последствия: всё-таки, толку от него было ноль. Но сейчас случай был совершенно особенный. Возвращали ту женщину, к которой он успел привязаться. Не любил, нет – до этого было ещё далеко. Просто он ей был обязан своей жизнью, вот и все дела.
Вот поднялся на ноги Корвин, что в человеческом обличье оказался подтянутым темноволосым мужчиной с очень хмурым взглядом. Вот уж кто точно не намеревался утрачивать разум... Проводив шамана равнодушным взглядом, зельевар уставился на сову, что заняла своё место в центре круга. На Совелу.
Лился неторопливый, чарующий напев, откуда-то тянуло травами… Всё происходило совершенно спокойно и предсказуемо, точно также, как и с волком. Вот только в самом конце птица закричала, вспорхнула… И тут же упала наземь, но уже в облике женщины. Руфио почувствовал изрядное облегчение. Уже легче. Теперь осталось лишь узнать, насколько быстро к ней вернутся память и разум… И что она решит делать.
«А ты не боишься, что она решит присоединиться к шаманам?»
Зельевар пожал плечами. Что ж, это будет её выбор. Тогда их пути разойдутся… А пока что он присмотрит за асканкой. Быть может, чем-то и поможет. Интересно, поможет ли тут зелье Кирби? Хоть немного.

В смешанных чувствах зельевар наблюдал за тем, как его подруга с нечеловеческими криками сбежала прочь. Чего он ожидал? Того, что вместе с обликом она вернёт и разум? Это было бы прекрасно, но в глубине души Руфио давно понимал: его ожидания наивны. Слишком долго асканка пробыла совой. Тело вернулось, а вот вернуть прежнюю душу будет сложнее… Куда сложнее. Краем уха мужчина ранее слышал, что далеко не всегда перевоплощённым удавалось вернуть свой разум. Иногда они такими и оставались – с двуногим обличьем, но душой зверя… Но умение собравшихся здесь шаманов не вызывало сомнений. Скорее всего, они смогут помочь всем. А ему остаётся лишь ждать. Верить и ждать. Хотя… Быть может, его умения окажутся здесь полезны? Далеко не все целебные зелья врачуют тело. Встречаются, пусть и редко, такие, что врачуют дух. Изрядной помехой в этом деле обещал стать тот факт, что зельевар абсолютно ничего не понимал в шаманизме. Он лишь примерно представлял, с какими силами и каким образом манипулируют шаманы, однако любые более подробные знания оставались ему недоступны. А обучение хотя бы теоретическим основам этого мастерства заняло бы слишком много времени… Да и по правде сказать, Руфио сомневался, что люди и тарлиссы столь охотно откроют ему свои тайны. У них не будет ни времени на него, ни желания помочь – во всяком случае, таким образом. В конце концов, это не Последние охотники, да и обстановка не располагала… Хотя при этом, он сам старательно учил детей шаманов своему мастерству. Пожалуй, какая-то несправедливость здесь есть. Кстати, может, он от них сможет чего-то добиться?

Исцеление души Совелу, как и следовало ожидать, оказалось делом далеко не одного дня. Побродив по полузаброшенной деревне и пообщавшись с другими беженцами, Руфио всё же смог найти нечто, хоть приблизительно напоминающее инвентарь зельевара: несколько пустых чистых склянок, способных уцелеть после резкого нагрева, пестик со ступкой, небольшую стеклянную колбу и грубый, не слишком качественно сделанный змеевик, что в сочетании с колбой мог дать перегонный куб. Змеевик оказался, к сожалению, медным и немного подтекающим, что обещало ограничить его применение – однако зельевар вспомнил один интересный трюк, которому научился где-то во времена чумы. Пожалуй, он имел больше отношения к алхимии, но от того не становился менее полезным. Смешав и подогрев в одном из флаконов экстракт полыни, сосновую смолу и селитру, при нагреве Руфио получил вязкую, почти прозрачную жидкость, что даже будучи снятой с огня не остывала, но лишь продолжала греться.
– Важно следить за пропорциями. Добавите много селитры – и эта штука застынет мгновенно. Много смолы – и она станет совершенно бесполезной. Ну а избыток полыни вызовет выделение довольно-таки ядовитого газа. Он и сейчас идёт, но его слишком мало, чтобы стоило волноваться.
Конечно же, свой маленький эксперимент зельевар совместил с уроком. Насколько он знал, получать такую смолу научился лишь он – ну и ещё несколько зельеваров, что работали над лекарством от чумы. Но сейчас они мертвы. Умрёт когда-нибудь и Руфио, но это знание теперь так просто не исчезнет.
Осторожно он начал вливать густую, неподатливую смолу в медную трубку змеевика. Как только внутри оказалось достаточно жидкости, зельевар убрал флакон и отёр обрывком ткани избыток состава с краёв. Затем, обмотав тканью всё тот же конец трубки, мужчина начал в неё дуть – и продолжал, пока из другого конца змеевика не начала капать всё та же прозрачная смола. Он дунул ещё пару раз – и капли иссякли.
– Теперь эта трубка внутри покрыта тонким слоем совершенно инертной смолы. Она прекрасно липнет к металлам и стынет в течении получаса. Затем нужно будет сполоснуть змеевик, пропустив через него воду, спирт и эфир – последний несколько раз. После этого им можно будет пользоваться также, как если бы он был стеклянным. Так что завтра будет место практическим занятиям.
И занятия действительно были. Руфио показывал детям наглядно, как готовится большинство простейших, но от того не менее важных зелий, а также при строгом присмотре позволял своим ученикам и ученицам самостоятельно пользоваться оборудованием. И при каждом их успехе мужчину охватывала до того незнакомая гордость. Гордость наставника, что смог донести свою мысль до учеников.
Но и сам зельевар был учеником. Осторожно, но с искренним любопытством он расспрашивал детей о том, что они знают о травах и зельях, что не знал бы их учитель. Иногда даже удавалось найти что-то действительно стоящее внимания. Осознавая всю наивность своих действий, Руфио даже пытался совместить свойства шаманских и обычных зелий – в частности, зелья Кирби и «покоя», в надежде хоть немного помочь утратившим своё «я» шаманам. Но пока эта работа не была завершена, он без лишних слов варил эти зелья по отдельности и выдавал их шаманам – не считая других целебных зелий, вроде экстракта Браз. Да чего уж там, этой работой порой занимались даже самые одарённые его ученики.