Совелу явно не поняла, что пытался ей показать зельевар. Что ж, возможно оно и к лучшему. Попытаться ткнуть этой твари в морду, пользуясь незначительным зазором между досками и, собственно, близостью самой морды, могло бы быть хорошей идеей... А могло бы и не быть. Получив столь неожиданный отпор от затаившейся добычи, нежить либо сильно огорчилась бы и пошла искать добычу полегче... Либо пришла бы в полную ярость. И тогда путникам пришлось бы туго. Руфио был готов рискнуть, но либо его импровизированный жест оказался абсолютно непонятным... Либо асканка всё же хотела отсидеться.
Но это же полная глупость! Зверь их учуял. И теперь сделает всё возможное, чтобы заполучит долгожданный ужин. Хотя... Может, поскребётся и обломится? Тактику, придуманную Руфио, можно было назвать тактикой ежа: не суй свой нос, будет бо-бо. Асканка же старательно изображала черепаху. Кто знает, что эффективнее? И ежи, и черепахи имеют своих естественных врагов. И защищаются от них с переменным успехом. Примерно одинаковым...
Так что зельевар всеми порами тела излучал неодобрение, но продолжал лежать тихо, на всякий случай сжав в руке топор. Вполне вероятно, что нежити надоест скрестись, и та просто со всей дури попытается ломануться в заколоченное окно. Кто знает?
В воздухе висел премерзкий аромат, который за время их путешествия Руфио успел один раз учуять. Правда, тогда он почти перекрывался смрадом палёной шерсти... Да-да, где-то горела плоть. Память услужливо подсказала возможный источник запаха...
Трупы на площади! Кто-то их поджёг. Но кто? И зачем? Почти наверняка это были те же люди, что принесли тела - маловероятно, что кому-то другому взбредёт в голову посерёд ночи заниматься такими делами. Также в воздухе вился какой-то тонкий аромат, поразительно знакомый... Он нахмурился, пытаясь вспомнить... Было, было ж дело. Как зельевар и немного трафник, Руфио прекрасно знал, что дым от многих сгорающих растений обладает важными свойствами. Иногда травы попадали в огонь случайно - парочка листиков падала в костёр, или прилипала к внешней стенке перегонного куба... Иногда травинка специально поджигалась и оставалась тлеть - чтобы полезные свойства дыма помогли при работе... Точно, верилья!
Зельевар осторожно, стараясь не шуметь, повернул голову. Точно, в лучах света, пробивающегося через щели в досках, виднелись небольшие клубы дыма. И их источник находился где-то под потолком. Вот тебе и источник сновидений... Хотя, вряд ли. Верилья обладает свойствами совсем другого плана...
Между тем, план Совелу оправдал себя. Что-то жалобно проскулив, нежить оставила в покое заколоченное окно и двинулась  куда-то дальше... В сторону площади, судя по шуму. И тут, как по сигналу, раздался дружный вой сородичей этой твари. Зашумела земля под когтями, затем камень - и вот, твари пронеслись мимо дома, словно начиная охоту... На кого?
На людей. Об этом явственно свидетельствовал душераздирающий крик, заставивший Руфио вжать голову в плечи. Ему вторил другой - но пока не боли, только ужаса. Третий, четвёртый...
Где-то там, за пределами их уютного убежища, нежить убивала людей. И они ничего, совершенно ничего не могли с этим сделать... Спокойно спавший, зельевар понятия не имел, что за людей преследуют ночные охотники. И даже не догадывался, что навряд ли те достойны сочувствия. Поэтому его переполняли два чувства: бессилия и ужаса. Ужаса при мысли о том, что совсем рядом кого-то едят заживо.
Это, кстати, всегда было его вечной бедой. Весьма богатая фантазия, умение проецировать чужие страдания на себя... Что забавно, при этом за себя зельевар почти никогда не беспокоился. А вот чужую беду воспринимал весьма остро.
Поэтому сейчас он сжался , с ужасом глядя на окно, при этом беспрестанно ругаясь про себя. Между тем, к нему тихо подобралась асканка...
-Д-да я понял, что они там не кроликов гоняют - прошептал Руфио в ответ на её уведомление о "какой-то секте" - Но... За что!? Наверное, даже смерть от чумы милосерднее чем... Это.
Высокий, полный боли крик прекрасно подтверждал его слова. Впрочем, вскоре он захлебнулся. Или кричащий умер от нестерпимой боли, или нежить добралась до его горла. Второе вероятнее.

Вся эта сволочная нежить в любой момент могла переключить внимание на несчастных двух живых, спрятавшихся в полуразваленном доме. Но в душе Руфио не оставалось места страху. Смерть нередко ходила рядом с ним, и зельевар относился к вопросу о своей возможной кончине достаточно философски. Но вот гибель других… Казалось бы, за время своей отчаянной борьбы с чумой на его глазах погибло немало живых. Уже пора бы привыкнуть. Но нет, каждый раз чужая гибель била словно ножом в сердце. К счастью, звуки борьбы на улице начали утихать. Уже не было слышно криков… Лишь редкие стоны. И хруст костей, изредка сопровождавшийся довольным урчанием. Надо отдать должное Руфио – опустошать желудок он не ринулся. И отнюдь не оттого, что на этот раз путники решили обойтись без ужина. Смерть… Да, смерть ужасна. Причём зачастую не сам её факт, а то, что испытывает умирающий. А то, что после неё остаётся… Так ли уж важно, что с ними произойдёт? Конечно, подобающее погребение – это своего рода знак уважения к усопшему. А так… Труп – он и есть труп. Безжизненное тело, мало что имеющего общего с душой, что в нём была. Но вряд ли многие разделяют эту точку зрения, так что зельевар держал подобные соображения при себе.
От мыслей его отвлёк тихий вздох. Руфио повернул голову к своей спутнице. Асканка спала – тихо и безмятежно, и на лице её читалось полное спокойствие. Столь редкая эмоция для Совелу… Интересно, Руфио когда-нибудь увидит, как она улыбается?
А вообще, это немного жутко. За окном только что нежить убила с десяток людей и теперь с величайшим удовольствием пировала. И, кто знает – возможно следущими их жертвами будут два несчастных беглеца? Смертельная опасность, ужасная смерть людей… А Совелу мирно спит, чем-то напоминая кошку. Он бы так не смог. Неужели асканка настолько привыкла к смерти других, к жизни рядом с опасностью? Кто знает. Да, она была мастером Лунного Ковена, сражалась за его благополучие – причём зачастую в буквальном смысле, если вспомнить её рассказ о победе над одним из сильнейших магов Чёрного Камня… Но Руфио тоже боролся за благополучие всего материка, пытаясь изобрести лекарство от чумы. На его глазах гибли знакомые, аристократы, простые крестьяне… По его вине тоже. А он так и не привык к чужой боли, страданиям… Смерти. Наверное, они всё-таки совсем разные. Но при этом их и многое объединяло.
«Просто она сильнее тебя»
Зельевар чуть усмехнулся в ответ на замечание Тайгетты. Интересно, чего в нём больше – честности или желания сделать больно в ответ на одну гневную мысль? Неважно. В любом случае, он согласен с этим утверждением.
Руфио аккуратно встал, стараясь не шуметь. Затем опёрся о стенку и закрыл глаза. Звуки пиршества за окном потихоньку умолкали, а кто-то уже потихоньку уходил. Одна зверюга прошла рядом с домом – кто знает, может это была та же тварь, что скреблась в окно чуть раньше? – шумно понюхала воздух и с негромким скулением утопала дальше. Наелась, видать. И теперь выколупывать двух несчастных живых из дома для неё казалось затеей чересчур трудоёмкой.
Ночная тишина изредка прерывалась резкими взвизгиваниями и рычанием. Охотники наелись и соизволили удалиться. Теперь же за остатки еды боролись слабейшие, что не смели даже приближаться к своим сородичам во время трапезы. Вот их стоило бояться. Они вполне себе могли попытаться выцарапать путников из их убежища.
«Ладно, Тайгетта. Прости за резкость. Твоё предположение немного вывело меня из себя»
«Ничего. Со всяким бывает»
Вот и славно. Кому нужны конфликты с личностью, существующей в твоём мозгу? Особенно если тело ей тоже подконтрольно. Да и если опустить такой подход… Всё равно как-то не хотелось разногласий. Всё-таки Тайгетта ничего плохого не сказала… И не сделала… А он вот так возьми, да и брякни сгоряча.
По счастью, больше никто путников этой ночью не тревожил, и зельевар смог достоять своё ночное бдение до конца без особых происшествий. Всё-таки он продежурил больше, чем Совелу… Но с другой стороны, асканка не могла прибегнуть к способу отдыха, доступному Руфио. Которым тот невозбранно пользовался – благо, Тайгетта не возражала. Сон – её реальность, и за его отсутствием… Лучше необычная реальность, чем никакой.
Оставалось пара часов до рассвета, когда Совелу проснулась.
– Ну как тебе сказать… Достаточно давно. А скоро они ещё и уйдут отсюда.
Солнечный свет должен был отогнать нежить. В теории. Во всяком случае, он так считал. Хотя, что зельевар может знать о нечисти…

Вещички собирать особо долго не пришлось по одной простой причине: путники их, собственно, и не раскладывали. А какой смысл? Ночевать решили тихо, без костра и даже не ужиная... Так какой смысл что-то вытаскивать из недр повидавшего виды мешка? Оружие и так при них, а фляга зельевара если что лежит на самом верху.
Вообще-то, изначально Руфио хотел устроить дополнительный осмотр городка на предмет ценностей как раз с утра. Но ночное побоище как-то поумерило его пыл. Да и к тому же... Какой смысл? Раз уж тут были люди до них - город наверняка подчищен. Хотя, котелок они нашли... Да и этот сундук с обувью...В принципе, можно было бы попробовать. А асканка, как наименее брезгливая, могла бы обыскать трупы погибших людей.
Но логика говорит одно, а чувства - совершенно другое. Именно они гнали путников прочь из этого города. Прочь от несостоявшегося сожжения трупов, от пиршества нежити... Сбежать отсюда и не возвращаться. И, судя по всему, Совелу разделяла мнение зельевара. Быстрым шагом они проходили мимо домов, мимо останков старых и останков новых - судя по всему, нежить гоняла свою добычу чуть ли не по всему городу... Позади остался покосившийся частокол и поваленные ворота. Теперь перед ними вновь расстилались холмы.
Пожалуй, в иных условиях Руфио и насладился бы походу по этим землям. Тогда, до чумы, до гибели курфюршеств...Тогда здесь наверняка было куда меньше нежити. Но чуме и войне свойственны две черты: помимо всего прочего, они оставляют после себя горы трупов. А трупы - это пища для нечисти, которая очень редко отказывается от подобного случая.
Кстати, интересно, - а что случилось с политической картой мира? Эпидемия зародилась в сердце Озёрной долины, прошлась смертельной волной по Аренинскому курфюршеству, затем ринулась на юг, к эльфам... Территории Кетавельского курфюршества тоже зацепило. Так что, почти наверняка, курфюршество Аренинское просто перестало существовать. Надо будет уточнить эти нюансы, если путники всё-таки встретят дружелюбно настроенных людей. И хотелось бы, чтобы эта встреча произошла ещё до того, как они достигнут островов.
В тот злополучный день они преодолели рекордно большое расстояние. Во многом причиной тому была найденная старая дорога: трава уже успела пробиться без камней, но всё равно росла куда менее густо. Да и редкие ориентиры вроде разбитых повозок давали о себе знать. Некоторые из них были когда-то под завязку набиты добром - но всё уцелевшее уже успели растащить, а сгнившие ковры не интересовали даже несчастных беглецов. В других же люди явно шли налегке, хватая лишь самое дорогое, убегая в спешке... И явно встречая свою смерть. Да, это были телеги беженцев - об этом красноречиво говорили скелеты людей, на которых не было и намёка на доспехи. Кто-то из них встретил свою смерть в телеге, кто-то - пытаясь сбежать... Да, кем бы ни были захватчики, милосердия они не проявляли.
Но не только вид побоища заставлял путников спешить. Таинственная нежить, удивившая даже повидавшую многое асканку... Руфио никогда особо в нечисти не разбирался. Строго говоря, его знания о редких животных в основном ограничивались видами, части тела которых так или иначе пригодны для зелий. Да-да, зелья с органикой - прерогатива ведьм... Но надо же расширять свою специальность?
Ну и ещё зельевар прекрасно знал фауну Вольных лесов. Очарованный в детстве рассказами об этом прекрасном месте, он жадно слушал любые рассказы, любые описания... Ну и знания полученные от ныне покойной Эрумэ, да.
Сколько уже прошло дней с начала их путешествия? Руфио напряг память. Бордель, служивший отправной точкой, казался таким далёким, полузабытым... Неужели возраст даёт о себе знать, и его уже подводит память? Возможно. А возможно сказывается насыщенность  событиями их путешествия. Тайник рыцаря, встреча Эрумэ, её гибель... Путешествие через реки, Карые холмы... Ну и события трёхдневной давности - город, в котором произошла ужасная бойня. Дважды: первый раз во время войны, второй - на их глазах. Кто знает, что ждало их впереди? Ещё больше кошмаров и отголосков войны? Или, наконец, проблеск света в этом царстве тьмы? Одно можно было сказать с уверенностью: Карые холмы скоро останутся позади. А впереди Кетавельское курфюршество... Людские земли, менее всего пострадавшие от чумы. Ну, если не учитывать Готланд.
Погода до сих пор баловала беглецов. Однако сегодня осень решила о себе заявить чётко и недвусмысленно. С самого утра тёмные дождевые тучи затянули небо. Изредка с порывами ветра долетала лёгкая морось, то и дело грозящая превратиться в серьёзный дождь - но тут же затихающая. Такое ощущение, будто небеса готовили что-то впечатляющее в ближайшее время.
- Нужно найти укрытие. Срочно.
Зельевар хмуро смотрел на тучи. Мрачные, серые и непредсказуемые, они медленно уползали за горизонт - только чтобы смениться другими. Весь его опыт путешественника кричал: грядёт что-то нехорошее. Даже ветер затих...

Легко сказать – «надо найти укрытие». Но вот сделать… Где в холмах можно скрыться от непогоды? Под каким-нибудь одиноким деревом, разве что. И то пользы будет немного, если погоды разыграется не на шутку – а именно подобное и обещало случиться. Да, сложнее спрятаться, пожалуй, только в степи. Или в пустыне. Хотя, в пустыне и такой необходимости не возникло бы: бурь там не случается. Хотя, нет: Сайрус как-то рассказывал про песчаные бури. Насколько Руфио понял – это своеобразный пустынный аналог грозы. Тот же штормовой ветер, мечущийся из стороны в сторону, раскаты грома над головой... Наэлектризованный воздух полон сухо потрескивающих песчинок, что так и пытаются забиться в нос, в рот, забиться в лёгкие… Да уж, старый маг умел рассказывать. Не иначе, сам попадал в подобное ненастье.
Сейчас бы путники согласились хоть на старую повозку – перевернуть и забиться под неё, пока стихия не утихнет. Но им определённо везло: нашёлся куда лучший вариант. Сквозь серую пелену дождя проглядывали тёмные очертания каких-то больших тёмных объектов, напоминающих огромные валуны… Или, что более вероятно – дома. Свет двух солнц пробивался сквозь дождевые облака с огромным трудом, да и время деревеньку не щадило, так что ошибка вполне простительна.
Зельевару – да и асканке, наверняка, тоже – просто хотелось скрыться в первый попавшийся дождь. Подальше от дождя, от капризной погоды, в идеале – поближе к теплу очага. Хотя, какой тут очаг… Но тем не менее, путники обошли с полдюжины домов, внимательно поглядывая на состояние крыши, наличие следов на дверях… Нежить осталась далеко позади, но чем Урц не шутит. В итоге, удовлетворённая осмотром Совелу вошла в дом, ближайший к сердцу деревни. У него оказалась самая целая крыша, да и дверь не прогнила насквозь – а что ещё надо попавшим под дождь странникам в заброшенной деревне?
Да, люди бежали отсюда также спешно, как и из города. Но при этом Руфио с асканкой не видели поблизости следов кровавого побоища. Это обнадёживало.
Возможно, жители этого места погибли от чумы. Тогда из чудесного укрытия эта деревенька превращалась в смертельную западню. А может, и нет. Долгая работа с орденом Серой башни и против чумы позволили узнать многие тайны, касающиеся этой эпидемии. В том числе, что болезнь передаётся вшами, блохами, а также ей подвержены грызуны. Насекомые-кровопийцы уже давно бы окочурились тут от голода, а зачумлённые крысы встретили бы свой конец… Но всё возможно.
Впрочем, на стенах домов не оказалось мерзкого снежного налёта с краными глазками. Да и скелетов в домах не нашлось. Деревню покинули, причём явно в большой спешке: добра по домам осталось порядочно. Будь поселение зачумлённым, следов бегства оказалось бы меньше, скелетов – больше… А немногочисленные выжившие наверняка сожгли бы это место перед уходом.
Так что, для волнения причин не было. Кроме одной… В подвале выбранного ими дома оказалось немало припасов. Мелочь? Казалось бы, да… Но пища была свежей. Среди всего прочего, в погребе нашёлся сыр. Да, заплесневелый. Но лишь болван мог бы подумать, что он остался от прежних хозяева. Этот дом вряд ли покинули позже, чем две недели назад… А может и раньше?
– А не покойные ныне культисты ли тут жили? – протянул вполголоса Руфио. Затем тряхнул головой. Какая разница, кто здесь обитал не так давно? Вряд ли он теперь вернётся. А если и вернётся… Что ж, они смогут решить вопросы. Либо мирным путём, либо не очень.
А Совелу времени не теряла. Разложив вещи из рюкзака и прибрав к рукам найденные припасы, асканка явно задумалась, что делать с остатками зайчатины. Да, это мясо у них уже давно… Да и маловато его на приличный обед. Даже на «приличный» по меркам беглецов. И когда стараниями Руфио в печи тепло затрещал огонь, решение пришло само собой. Попытаться сварить из всего этого добра похлёбку… Почему бы и нет? Только для этого понадобится вода – и явно побольше, чем во фляге.
Впрочем, совершенно чистая вода их сюда и загнала.
– Я пойду поставлю котелок, набрать дождевой воды. Если у тебя нет других предложений, конечно.

Асканка решила проявить предусмотрительность, и теперь Руфио тащил под дождь помимо котелка ещё и кучу найденной посуды, что могла хоть как-то удержать воду. Как-то: глиняный кувшин, кружка с отколовшейся ручкой, три глубокие плошки… И всё это добро, кроме кувшина, лежало пока что в котелке: зельевар откровенно ленился делать два захода.
И лень предсказуемо сыграла с ним злую шутку. С занятыми руками открывать-закрывать двери – не самое удобное дело. Так что когда Руфио оказался снаружи и прикрыл дверь, из котелка легко и изящно выскользнула самая верхняя миска. Выскользнула – и с негромким хлопком разбилась вдребезги о ступеньки крыльца.
– Твою мать – невольно вырвалось у зельевара.
Но неудачи на этом не кончались. Хотелось то ли ругаться, то ли смеяться… Но дождь утих. Даже мерзкая морось, похожая больше на туман, исчезла. И вдали, сквозь разрыв облаков, проглядывало Золотое солнце.
– Что, серьёзно!?
Крик души. Ну или воззвание к небесам – кому как больше нравится. Что ж, это правда: дождь сегодня то начинался, то прекращался, резкие порывы ветра сменялись полным штилем… Вполне возможно, что через пару минут небеса вновь соизволят пролить немного влаги на землю. Поэтому Руфио решил всё-таки расставить посуду: авось повезёт.
Ну как сказать… Крик души до небес явно дошёл. Но вот полученный ответ оказался… Внезапным.
Резкий порыв ветра тут же опрокинул кувшин – по счастью, падение набок тот пережил. Зельевар вернул его в исходное положение. И тут же со сдавленным ругательством поспешил в дом, под весёлый перестук ледяных шариков по стали котелка и посуде. Град – вот какой сюрприз сегодня готовила им погода. Неприятно, конечно, но не смертельно. Судя по ощущениям, градины хоть и причиняли неудобство, но явно оказывались слишком малы, чтобы разбить глиняную посуду.
Так что Руфио с огромным облегчением скрылся в доме и бодренько юркнул к уже разогревающейся печи, благодарно кивнув асканке. Та, кстати, тоже зря времени не теряла: часть отобранных ей продуктов можно было есть прямо сейчас, остальные же ждало, пока котелок наполнится дождевой водой… Или льдом, как повезёт.
– Там, Урц его дери, град пошёл! – сообщил зельевар Совелу, пока та колдовала над печью. Что она сделала, оставалось для него загадкой, но уже начавший собираться внутри дома дым исчез в мгновение ока, а из пылающих недр печи начало доноситься возмущённое шипение.
«Точно, заслонка же!» - сообразил Руфио. Редко имеющий дело с печью в плане, так сказать, оператора, он уже успел забыть о существовании задвижки, перекрывающей дымоход. И верно: дождь, снег, вся эта прелесть летит вниз по трубе – а печь не горит… И что ты будешь делать?
Между тем асканка предложила ему ещё один весьма действенный способ согреться. Что ж… Почему бы и нет? Кивнув, зельевар принялся превращать наиболее повреждённую мебель в импровизированные дрова. Топор проходил сквозь иссохшие, местами прогнившие и изъеденные древоточцами доски как нож сквозь масло. Это одновременно и радовало, и настораживало: пусть задача с дровами и упрощается, подобное топливо вряд ли будет гореть достаточно долго. Да и часть наиболее сохранившихся предметов обстановки хотелось бы оставить. Для использования по прямому их назначению.
А Совелу что-то нашла среди прочего хлама. Причём явно что-то полезное. Руфио на мгновение прервал своё занятие, чтобы посмотреть на находку. И усмехнулся.
Игральные кости. Неплохая находка, на самом деле. Игры, где всё решает исключительно удача, не совсем в его вкусе… Но выбирать не приходится. Всё веселее, верно? А с тем, сколько у них времени впереди, можно будет вообще придумать какую-нибудь собственную игру. Где найдётся место как тактике, так и удаче. Глупость? Возможно. Но всё же…

В щели избы весело поддувал ветерок, но, несмотря на его усилия, в избе становилось всё теплее и теплее. В кои-то веки они будут ночевать не под открытым небом и в тепле – ну, не считая, конечно, ночёвки в вымершем городе. Полуразрушенный дом, в котором они затаились как мыши от кота… Культисты с неясными намерениями, что сжигают мертвецов, обильно подкидывая в костёр наркотические травы; нежить, что решила устроить себе небольшую охоту… Да, вспоминать тот момент не особо хотелось. В нынешнем же укрытии явно не найдётся места страху – только тепло и уют от потрескивающей печи.
По-видимому, Совелу разморило. Во всяком случае, обычной иронии в её голосе становилось всё меньше и меньше, и вот она уже не посмеивалась над разрушающим мебель зельеваром, но задумчиво рассказывала о своём прошлом. О месте, которое для них обоих одинаково дорого – и одинаково недоступно. Которое они оба в какой-то момент бросили, обещая себе вернуться когда-нибудь… Но судьба распорядилась иначе. Да, асканка с мечтательным выражением на лице рассказывала о доме. Руфио аж заслушался, прекратив своё занятие – и вопрос Совелу свалился ему как снег на голову. Он-то надеялся на продолжение повествования, возможно, на то, что она ответит на тот самый вопрос, что задала сама… Но нет, пришла его очередь.
– Я? Как сказать… Самая банальная и распространённая причина: мне просто хотелось повидать мир. Люблю открывать для себя новые места. Природа создала в этом мире столько прекрасного: горы, на вершинах которых никогда не тает снег; яркие и кишащие жизнью коралловые рифы; буйно растущие тропические леса…
Зельевар запнулся. Поймёт ли его асканка? Или только рассмеётся? Он уже неплохо знал свою спутницу, и мог зачастую предугадать её реакцию. Но не всегда.
Хотя, вряд ли она будет смеяться. Вспоминая далёкий, уже полузабытый бордель… Складывалось впечатление, что Совелу не любит, когда вокруг много народа. А тот, кто бежит от общества живых, зачастую находит прекрасным товарищем природу. Кто-то назовёт это одиночеством… Но как можно быть одиноким, когда вокруг тебя столько прекрасного?
«Смелее. Даже если она не поймёт тебя – ей хватит такта не засмеяться»
И то верно. Спасибо, Тайгетта…
– Ну, вкратце так. Если хочешь, могу рассказать больше. Если нет… Твоя очередь, пожалуй?
Заготовка дров оказалась забыта. Впрочем, и Урц с ней: рядом с зельеваром уже виднелась небольшая куча деревяшек. Пусть подгнившая и изъеденная древоточцами древесина и не лучшее топливо, но некоторый запас у них есть. А значит, можно и поболтать. Тем более, что подобное происходит не так уж и часто. То Совелу замыкается в себе, то он погружается в задумчивость…
«Да какая задумчивость, я тебя умоляю. Просто ты привык быть один»
Правда, кстати. Многие боятся признать её и ищут оправдания, а многие просто настолько свыклись с тем или иным явлением, что даже не пытаются найти причину. Хорошо, когда есть кто-то, не стесняющийся говорить правду в глаза. Да, он странствующий зельевар, зачастую пребывающий в местах, где навряд ли ступала нога живого… И при этом – всегда один. Редкие попутчики сопровождали его дольше пары недель. Сайрус, пожалуй… И Совелу. Вот и всё.

Ну, отчасти его опасения оправдались. Но лишь отчасти: пусть Совелу и не совсем его понимала, но и насмехаться над зельеваром она не спешила. Может, стоило ей сказать, что целью странствий также было узнать побольше рецептов, перенят чужой мудрости? Да нет, какой смысл. Это было бы ложью. Возможность расширить свои познания в зельеделии всегда привлекала Руфио, но никогда не являлась целью. Так что зачастую он вспоминал хотя бы примерно карту, думал, куда хочет попасть… И топал туда ножками! День за днём, неделю за неделей. Иногда, двигаясь по тракту, получалось договориться с крестьянами и проехать часть пути на повозке. Тоже приятное дело.
А так да, асканка во многом права. Оглянувшись назад, зельевар порой просто не понимал – как он прожил до этого дня? В его прошлом имелось как минимум пять моментов, когда он должен был погибнуть, если в этом мире есть хоть какая-то логика. Замок древнего некроманта, одно весёлое происшествие в пустынях Эль-Саммана, побег от нежити в Гресских горах, зачумленный Аренин… Ну и бордель, конечно же. Как он там назывался? Заведение мадам Бим, точно. Удивительно, что такая малозначительная деталь вдруг всплыла в его мозгу…
Ну да, небезопасное это дело – странствия. И это ещё Руфио не перечислил немногочисленные случаи, когда смерть в море чудом миновала его. Но он свято верил: море не станет его погибелью. Если он сам этого не захочет, разве что.
Асканка между тем задумчиво мучала игральные кости. Наверное, собиралась с мыслями – сама же призналась, что теперь «её очередь». Ну что ж, так будет только справедливо. Хотелось бы узнать, что толкнуло гордую, некогда явно гордую велтаро ступить на стезю путешествий. Явно не те же причины, что сняли зельевара с насиженного места… Что же это могло быть? Изгнание? Скорее всего. Да, изгнание либо бегство – два наиболее логичных варианта. Хотя… В этом мире истиной зачастую оказывается наиболее невероятное. Так что Руфио терпеливо ждал, пока Совелу решится начать рассказ.
А она не спешила. Бросок один, другой… И каждый раз кости выбрасывали различный результат. Прямо как жизнь: никогда не угадаешь, что же тебе достанется. Но и не совсем: живые в состоянии бороться, даже если судьба выбросила две единицы. И зачастую весьма успешно.
Очень хотелось поторопить асканку. Но в то же время, это было бы просто невежливо. Да и не хотелось вмешиваться в её воспоминания о прошлом, наверняка яркие и отчётливые… Вот странное дело: когда вспоминаешь дела давно минувшие, то в память в первую очередь приходят моменты приятные, согревающие душу. Затем – негативные, из-за которых начинает терзать стыд, горечь или просто тупая тоска. И очень редко вспоминается что-то, не несущее явной эмоциональной окраски.
И вот, она заговорила. Но вот только зельевар ожидал услышать совсем другое. Ну да Урц с ним
– Если тебе не хочется об этом говорить – я как-то переживу. Не обязана же ты мне душу открывать, в конце концов.
Неприятно говорить такое, но от правды никуда не денешься. Да, они вдвоём пережили немало общих утрат и общих побед, успели друг к другу привыкнуть и чуть ли не сродниться… Или нет? Или это лишь Руфио внушал себе, а Совелу видела в нём лишь толкового спутника, пока что полезного и потому желанного? Раньше зельевар даже не стал бы думать о такой возможности. Теперь же, потеряв многих и разочаровавшись в куче людей, он наконец начал учиться не доверять во всём другим. Получалось, правда, так себе – но начало положено.
А может, зря положено?

Что ж, она просто задумалась. С кем не бывает. Руфио сел поудобнее и приготовился слушать: что-то ему подсказывало, что история окажется не из обычных. И чутьё его не подвело…
Но не только зельевар интересовался прошлым своей спутницы. Вместе с ним внимательно слушала и Тайгета, ставшая чуть ли не полноценным членом их маленькой группы. Правда, Совелу пока даже не догадывалась о её существовании – но так ли это важно? Она всегда рядом, зачастую готова помочь советом, встать на стражу ночью… Может, он просто сошёл с ума. Достаточно вероятно даже… Ну и пусть. Асканке он пока этим не мешает.
А рассказ Совелу действительно оказался не из обычных. Асканская аристократка по праву рождения, жившая и не знавшая горя – отказалась от всех полагающихся почестей, даже от своей семьи. Готовая пожертвовать чем угодно, чтобы остаться свободной. Руфио чуть нахмурился, когда его спутница упомянула про попытку убить младенца – и про то, что совесть её за тот поступок не мучает вообще. Конечно, многое можно понять и простить. Сам зельевар многим бы пожертвовал, чтобы сохранить за собой право на привычный образ жизни. Но убить беззащитного ребёнка… Да, он – угроза. Но ставить ему это в вину как минимум глупо. Виноваты родители, виноваты те, кто устанавливают такие правила, в конце концов… Но при чём тут малыш!? Впрочем, он выжил.
Да и не особо ей помог тот отчаянный поступок. Покушение на жизнь брата, бегство… И всё равно к прежней жизни возврата нет. Так что – стоило ли оно того? Не ему судить. Совелу не жалеет – значит, стоило. «Плотное знакомство с людьми» явно происходило во многом против её воли, судя по проскакивающим в голосе звенящим ноткам. Неужели тогда, в борделе, Совелу уже второй раз попалась в чьи-то грязные и жадные лапы? Вполне возможно. Даже будучи воином, юная асканка, совершенно незнакомая с бытом людских земель, запросто могла угодить в сети работорговцев. И никто ей не мог помочь… Что ж, зная её темперамент – велтаро наверняка позже отомстила своим мучителям сполна.
Затем – годы покоя, отдыха для разбитого тела и поломанной души в Вольных лесах… Лучшие годы жизни. Что ж, тут Руфио искренне завидовал. Пусть те места и опасны, но они таят в себе множество секретов… Да и просто прекрасны. Дом для мудрого и древнего народа терр’харр, несравненных знатоков живого… Зельевар уже имел возможность приобщится к крохам этих знаний – но то были лишь Последние Охотники, бегущие от образа жизни своих предков. Понятное дело, что шаманы народа лесов знают много больше. Но и навряд ли они захотят открыть свои тайны первому встречному пришельцу.
На улице, по-видимому, всё ещё шёл град. Во всяком случае, вернулась асканка с полным котелком небольших ледышек, и лишь на дне поблескивало немного жидкой воды. Впрочем, в печи всё растает…
С возвращением Совелу разговор вновь плавно потёк, как будто бы и не прерывался. И очередной его поворот заставил зельевара весело улыбнуться.
– Пылающая пустыня? Шутишь? Я Сайруса сопровождал чуть ли не до вашего Оплота! Хоть тогда и не знал про его существование.
И это было чистой правдой. Тогда они проделали знатный путь – через людские курфюршества, вдоль северной границы Гресских гор… И, наконец, по пустыням Эль-Саммана, про которые старый ковенец рассказывал так много. Что ж, многое зельевару удалось увидеть воочию. Конечно, легендарные песчаные бури путников не застали… Но оно и к лучшему! Иначе их кости так и остались бы белеть под знойным солнцем пустыни.
Порой они шли вдали от путей караванов, от немногочисленных деревень, что располагались близ оазисов… Тогда Руфио не понимал, почему. Равно как и почему они расстались Урц знает где – «посередь нигде», как говорят эльфы. Но когда пошёл слух о том, что Ковен действительно существовал, и потайной город располагался где-то в Пылающих пустынях…
Кстати, нельзя было исключать и другую возможность. Паршивую, конечно, но с учётом специализации Сайруса – вполне возможную. Зельевар чуть приуныл при мысли об этом.
– А может быть, и дошли до него вдвоём. Только потом он соизволил аккуратно поработать над моими воспоминаниями.
Обидно. Всё-таки они были друзьями… Но и понять его можно. Секретность – одна из колонн, на которых держалось могущество Лунного Ковена. И не стоило ей рисковать.

– Это да. Будучи полукровкой эльфом-талианином, он особо своим здоровьем не мог похвастаться и двадцать лет назад. Сейчас же… Даже если все беды войны обошли его стороной, то старость уже могла взять своё.
Все смертны. Кто-то найдёт свою кончину в пути, кто-то падёт жертвой интриг... И те, кто всё это переживут, всё равно обречены на гибель от старости. Даже долгожители-эльфы. Кто-то это понимает в старости, кто-то не понимает никогда… Руфио пришёл к этому выводу, как ни странно, ещё в юности. И посему относился к своей возможной кончине весьма равнодушно. Конечно, он сделает всё, чтобы её отложить… Но если настанет момент, когда смерти не избежать – он примет её спокойно.
Всё это, конечно, прекрасно. Но когда речь идёт о ком-то другом, кто дорог твоему сердцу… Всё равно становится грустно. Грустно от осознания, что мир потерял довольно-таки неплохого живого. И, хоть это и эгоистично – жаль, что ты никогда больше его не увидишь.
Кто знает, что Совелу знала о старом маге? Насколько хорошо они были знакомы, часто ли общались… С зельеваром они сошлись как-то спонтанно. Та нелепая встреча перед замком, попытка вылечить рану Вика, пара прозвучавших фраз – и в общем-то, стало ясно: они во многом близки. Пусть путешествие Сайруса и оказалось вынужденным, он не отрицал красоты нетронутой природы. И всегда находил момент для созерцания. Казалось бы, мелочь. Но именно мелочи определяют характер живого.
Но Совелу решила задать новую тему. Что ж, пусть будет так. Может, Руфио и нечего особо рассказывать, но он честно попытается. И не его вина, что выбранная асканкой тема приведёт к ещё большей грусти.
– Вольный лес? Да никак я с ним не связан, если честно… Прекрасное место, всегда хотел там побывать, несмотря на все опасности, но… Не задалось.
Это точно – «не задалось». Возвращаясь из Тан-Геллена, теперь уже в одиночку, зельевар как раз намеревался туда направиться. Но именно тогда в Аренинском курфюршестве вовсю расцвела чума. Конечно, он мог наплевать на всё происходящее и продолжить путь… Но нет, Руфио не смог бы так поступить. Ни тогда, ни сейчас. В себя он особо не верил, но, Урц побери – должен же он хотя бы попытаться! Да и некоторые влиятельные люди видели в зельеваре человека, способного внести изрядный вклад в разработку лекарства. Та же баронесса Нортгемт. И он остался в Аренине, с кучкой таких же талантливых юношей, как он, пытаясь хоть как-то остановить чудовищную эпидемию, работая днями и ночами, пытаясь найти ту самую нужную формулу. Тот меч, что поразит коварный вирус в самое сердце.
Что ж, у них почти получилось…
– Забавно, я достаточно многое о нём знаю… Чужие рассказы, некоторые книги… Мальчишка, воспитанный тарлиссами… Но нет, там я ещё не был. Но встречался со зверолюдами, что решили отвергнуть образ жизни своих предков. «Последние охотники» - по-моему, они себя так назвали.
Молодцы, на самом деле. Сказали «мы так больше жить не будем», сбежали из Вольного Леса… Нашли покинутую человеческую деревеньку и обосновались там, пытаясь уподобиться коренным её обитателям. И у них неплохо получалось! Зельевар им по мере возможностей помогал. Те же в ответ делились знаниями своих предков о целебных травах. Да, у лесного народа есть чему поучиться…
Там же он познакомился и с Эрумэ. Тарлисска, слово которой немало значило в этом скромном обществе. Но что более важно – она прекрасно говорила на таргери. А помощь переводчика в таких условиях как нельзя кстати…
Эх, какие же они были наивные. Старательные, но наивные. Да, Последние Охотники как-то поладили с владыкой тамошних земель. Но вот война их не пощадила. Наверное, они так и не поняли, что происходит. И вот – «они все мертвы», измученная, почти потерявшая дар речи Эрумэ… Которая тоже весьма быстро нашла свой конец. Эх…
– Они заняли пустую деревню и пытались жить, как люди. Ну, возделывать землю, пасти скот – ты понимаешь… Я им помогал по мере сил, а они в благодарность учили меня многим знаниям своего племени. Спасибо Эрумэ, что выступала в качестве переводчика, они поняли, кто я такой, и что мне может быть интересно… Ты не подумай, я их не принуждал, это был жест доброй воли.
Конечно, можно было обучить терр’харр экономике на весьма простом примере. «Я вам помощь – вы мне деньги… Что, нет денег? Ну платите тем, что есть… По грабительскому курсу». Но нет, Руфио всегда проявлял великодушие. Зачастую в ущерб себе… Но иногда посеянное им добро возвращалось. И это был один из тех случаев.

Отредактировано Руфио (29-04-2016 23:56:35)

Совелу только посмеялась над предположением, что зельевар мог попытаться заставить тарлиссов делать что-то против их воли. Что ж, в чём-то она права: жители лесов, наверное, самая свободолюбивая раса Западного материка. Или их всё же превосходят талиане? Кто знает, кто знает. Но она не учитывала того факта, что Последние Охотники стремились перенять человеческий образ жизни, о котором они ничего толком не знали. Так что заставлять их не пришлось бы. Достаточно лишь небольшого обмана... И оказаться подальше, когда тот раскроется.
А вот друзья асканки, судя по её рассказу, представляли себе полную противоположность того племени, что знал Руфио. Суровые хозяева лесов, часть которых помнят времена былого могущества - и потому не слишком дружелюбно относящиеся к чужакам. Эрумэ рассказывала зельевару о них... И причём не в самых дружелюбных тонах. Именно их образ жизни отвергали Последние Охотники. Их не устраивала жизнь обитателей лесов - её сородичи хотели наладить контакты с окружающими, как любая другая раса. Даже эрфины, что не способны прожить без целительных объятий моря, смогли построить наземный город и установить торговые отношения с людьми. А чем тарлиссы хуже?
В общем-то, ничем. И их затея вполне могла бы увенчаться успехом - всё к тому и шло. Но война внесла свои коррективы. Что убило сородичей Эрумэ? Человеческая зависть и алчность?  Или из них сделали козлов отпущения невежественные крестьяне? Кто знает, кто знает. Но теперь немало времени пройдёт, прежде чем среди терр'харр появятся другие светлые головы, желающие наладить контакт.
Вода в котелке уже бурлила, поднимая на поверхность радостные фонтанчики пузырьков. Пришло время что-то готовить... В общем-то, зельевар это умел. За время странствий на задворках материка, вдали от всякой цивилизации, поневоле привыкнешь создавать пристойную еду из попавшихся под руку продуктов. Впрочем, он и до того неплохо готовил. Пусть это и женское занятие, но... Как-то уж так сложилось.
- Погоди-ка...
В лесу они успели собрать немало различных трав. Целебные, магические, просто душистые... Всё пойдёт в дело. Конечно, теперь они давно высохли - но всё лучше чем ничего. Так что там у них было в мешке...?
В котелок отправилась пара небольших кусочков высушенной бравили, что Совелу в своё время хотела выкинуть. Затем рядом с зельеваром лёгли высушенные стебельки мелиссы и парочка листьев шалфея, что они шали уже среди холмов. Глядя на них, Руфио задумчиво почесал неровно обрезанную кинжалом щетину.
- Есть предложение. Заварить в какой-нибудь ещё посудине кипяточку, а затем сделать травяной отвар. Прекрасно пойдёт.
Травяной отвар, второй друг одинокого замёрзшего путника... Первый - это тёплый плащ. Наверняка асканка оценит. Особенно если туда же добавить парочку веточек верильи - конечно, уже не совсем сезон для сбора, но лишним не будет.
-Что же касается проводника... Не спорю, он нам понадобится. Вернее, мне понадобится - ты-то в Вольных лесах уже была, и как минимум выжить если что там сможешь. Но есть маленькая проблема... Мы не знаем, коснулась ли война племён тарлисов. А если и коснулась - то как? Не станут ли они убивать первого чужеземца, который попадётся им на глаза?
Да уж, найти добровольца, готового им помочь с пересечением леса, будет непросто. Что же до силового решения... Ну заведёт их невольный проводник в глушь, ну умрёт - но и они не выберутся. Да и не согласится зельевар на такое.
Что ж, ближе к месту увидим. Если что... До сих пор Руфио приносил своей спутнице больше пользы, чем вреда. Но если он станет для Совелу обузой в столь опасном месте, как Вольные леса? Он же погубит их обоих!
Придётся изменить маршрут. Или разделиться. Но зима не так уж и далеко. Значит... Значит, останется лишь один вариант. Не хотелось бы, чтобы до него дошло.

Изначально похлёбка казалась не слишком аппетитной – но не стоило ставить это в вину Совелу. Качество оставленных предыдущими гостями припасов оставляло желать лучшего, и асканка прекрасно справилась с выбором плохого из худшего. Ну а собранные зельеваром травы помогли придать похлёбке видимость и аромат чего-то съедобного. Но как потом показала практика – вкус оказался вполне приемлемым. Да и травяной отвар прекрасно зашёл. Приятно, когда от тебя есть польза, пусть и в таких мелочах.
Хотя, если вдуматься, всё их путешествие состоит из мелочей. За исключением чрезвычайных ситуаций, конечно. Наподобие встречи с культистами. А так… Охота на зайца. Путь, долгий пеший путь. Разведение костра. И поочерёдное дежурство. Привычные для Руфио обязанности, в общем-то.
«А что будет потом? Когда вы дойдёте до Совиных когтей?»
Хороший вопрос. У Совелу там есть знакомый, кажется. Если повезёт – про зельевара не забудут. Помогут ему встать на ноги, вернуться к занятию любимым делом…
Но действительно, что будет потом? Треклятая война разрушила всё, что можно. Руфио привык иметь доступ к самым разнообразным ингредиентам, докупать редкие и недостающие травы на рынке. Но теперь об этом можно смело забыть. Разве что сохранились маршруты кораблей меж Вольных Островов… Да и то, ассортимент явно будет не тот. Про часть зелий можно будет смело забыть, равно как и про эксперименты. Не стоит забывать и про подступающую старость: ещё лет пять-семь, и про путешествия можно будет забыть. И, кто знает, как быстро ему опостылеет сидение на одном месте?
И тогда зельевар во второй раз в своей жизни провёл мысленную черту. Раньше он был готов уйти из этого мира, когда больше не сможет поднять свой зад и отправиться в другое место – но это было давно, в бесшабашной юности. Теперь же… Может, это и проявление трусости, но пришло время пересмотреть подобное мнение. И поставить вопрос по-другому.
Руфио вдоволь насмотрелся на стариков, живущих прошлым; на престарелых седых пней, что забывали всё подряд и при этом мнили себя архиважной персоной… Нет, он не хотел становиться таким. Он будет жить и дальше, пусть и прикованным к одному месту. Но будет по-прежнему пытаться приносить людям пользу. А как только его разум начнёт слабеть – главное, вовремя это понять – тогда… Тогда придёт время уходить.
«Мудрое решение. Но пока рановато об этом думать, не находишь?»
Возможно, возможно. Может, их кости останутся белеть в Вольных лесах, пока их не скроет весенняя трава. А может, путники встретят свою кончину ещё раньше. Но нет особого смысла загадывать наперёд. Сейчас самым мудрым решением было бы просто лечь спать.
– Спокойной ночи, Совелу.
Сейчас они могли позволить себе такую роскошь – ночевать в тёплой избе, не выставляя дежурного – заблокированная дверь должна была выдержать самый сильный натиск. Да и шум в любом случае разбудил бы путников. Пожалуй, эту ночь они провели с наибольшим комфортом, если сравнивать с предыдущими.

Сон Руфио не запомнил. Впрочем, его могла бы с лёгкостью пересказать Тайгетта – всё-таки, это её реальность. За окном уже рассвело, и, судя по яркому светлому пятну на полу, тучи за ночь разошлись. Похоже, сегодня им погода не подготовит сюрпризов.
Зельевар привстал, попадая в полосу света. На стене тут же задрожал маленький, чуть бледноватый зайчик. Некоторое время Руфио спросонья удивлённо смотрел на него. Затем улыбнулся, глядя на свою грудь. Там поблескивал его талисман, выпавший из складок одежды. Одна из ниточек, что связывала его с прошлым. Чуть изменённое зелье совиного глаза, вспыхивающее светом лишь в ответ на магическое присутствие… Его первый робкий эксперимент в области зельеварения – и первый успех. С тех пор он придумал ещё несколько новых зелий – но маленький запаянный флакончик с зельем, которое Руфио недолго думая окрестил «Звёздное око». Банально, наверное… Но всё же.
Рядом с тихим вздохом пошевелилась Совелу. Тоже проснулась. Значит, скоро придётся уходить… Жаль, конечно. Приятный дом.

Всё это путешествие не лишено некоторой иронии, на самом деле. Руфио всегда признавал, что зима не лишена своей красоты и очарования: блеск гладких заснеженных полей под луной, тёмный лёд, весь в белых пятнах снега; завораживающая, но смертельная красота снежной бури. Но тем не менее, за редким исключением, с наступлением осени зельевар менял свой маршрут так, чтобы к зиме оказаться где-нибудь в более-менее тёплых краях. А причина тому одна: пусть зима и красива, но для одинокого путника, далёкого от цивилизации, зачастую за этой красотой скрывается смерть в снегах. Как правило - от холода и голода. Попав в снегопад, можно очень легко потерять дорогу. А ближе к империи аскан, насколько слышал зельевар, случались такие бураны, что целый караван мог оказаться погребённым заживо. И это на тракте. Кто знает, может это лишь слухи... А может, и нет.
А сейчас, когда солнце всё реже выглядывает из-за непроницаемой пелены облаков, а по утрам складывается ощущение, что заморозки вот-вот настанут, они с Совелу движутся на север. К Совиным Когтям. Ну хотя бы не на границу Белой Стыни... Неплохо было бы там побывать, кстати. Но уже вряд ли выйдет. Эх, дурацкая человеческая жизнь... Так много планов - и так мало времени. Зато не скучно, правда.
Так они и шли, навстречу наступающей зиме и всем неприятностям, что та с собой несла. А таковых было немало. Степи и без того никогда не слыли прекрасным местом для охоты, но наступающие холода и дожди заставили всю живность попрятаться по норкам. И без того малочисленные травы, предоставляющие интерес, пожухли и увяли; кусты и деревья скидывали листья. Теперь их фрагмент пути, проходящий через лес, начинал казаться прогулкой. Хотя бы воды хватало - спасибо постоянным дождям. Можно было даже помыться , что Руфио и проделывал - и пусть потом мучительно приходилось отогреваться у костра. В общем-то, зельевар обычно достаточно индифферентно относился к температуре воздуха (до известных пределов, конечно), но... Становилось свежо. Если не сказать холодно.
Если они не успеют добраться до места раньше, чем зима вступит в свои права... Совелу, возможно, всё равно дойдёт. Но вот её спутник не увидит триумфа своей подруги.

Вскоре, оставив деревню, они по полузаросшей дороге вышли к очередному городу. Тоже разрушенному, но хотя бы заселённому - в отличие от того поселения, где нежить решила устроить себе ужин с культистами. Об этом недвусмысленно намекал починенный в спешке частокол и укрепления. готовые дать отпор любому противнику. Любому противнику в послевоенных условиях, конечно: любая приличная армия раскатала бы этот городишко за пару дней. Но теперь, когда самые опасные враги - это бандиты и нежить...
Но не войском единым жил город. Из-за стен в небо поднимались струйки белого дыма, источниками которых наверняка были печи в домах. А когда ветер менял направление, и доносил запахи города до путников... Пахло, конечно, не розами. Но жизнь там определённо теплилась.
Зельевар лишь покачал головой, услышав слова велтаро. Крайне маловероятно, что её "старая знакомая" пережила войну... Но почему бы и не проверить? Всё лучше, чем идти в город. Какие там три пути может выбрать живой в критической ситуации? Попытаться подгрести всё под себя, разделить наравне со всеми... Или сойти с ума. Последнее явно не относилось к обитателям города, а вот первые два варианта могли проявиться с равной вероятностью. Кто знает, что их ждёт внутри? Беззаконие, недоверие, каннибализм? Или же фраза "мы рады вас видеть - но не в состоянии вам чем-либо помочь"?  К Урцу такую лотерею.
- Давай-ка пойдём лесом. Нет у меня особого желания проверять, чем нас угостят в городе: стрелой, похлёбкой из человечины или просто известием, что нам тут не рады.

Путники сошлись в мнении, что днём в город входить не стоит – мало ли что. К сожалению, этот вопрос оказался единственным, по которому мнение оказалось выражено единогласно. Чуть позже Совелу заявила, что она в состоянии ночью перелезть через частокол, не поднимая шума, выяснить обстановку внутри, и вернуться к своему спутнику незамеченной. Выслушав её план, Руфио ответил просто и коротко:
– Я против.
Чуть позже он был вынужден объяснить свою точку зрения асканке. Впрочем, та наверняка и сама всё понимала. Если её поймают… Вряд ли после войны люди вдруг резко избавились от расовых предрассудков. И несложно представить, что произойдёт, если в и без того не слишком дружелюбном городке появится велтаро. Скорее всего, её жизнь окончится глупо и бесславно... Да и её спутнику выживать в одиночку придётся несладко, если перейти к более эгоистичным причинам. Риск, конечно, дело благородное – но только не в их ситуации. Ну окажется город сравнительно гостеприимным, ну пополнят они там свои скудные припасы… И без них можно выжить. Сложно, но можно. А на кону стоит жизнь Совелу. Без неё и выжить будет сложнее, и… Как-то пусто будет. Привык Руфио к своей спутнице, чего тут скрывать.
Но нет. Обычно асканка прислушивалась к голосу разума – даже чаще, чем сам зельевар. Но не сейчас. Почему-то идея похода в город упорно засела в её голове и не желала оттуда выходить. Отговорить её не вышло, и в итоге расстались путники после небольшой ссоры. Совелу ушла к стенам города, прихватив с собой на всякий случай кинжал, а Руфио остался сидеть под свисающими со склона корнями дерева, что опасно кренилось в направлении обрыва. Весьма уютненькая пещерка получалась. Зельевар любил сидеть в таких в детстве… Да и позже, во времена странствий подобные места не раз становились его укрытием. А что? Не так уж и холодно, сухо… Главное – чтобы уже не оказалось жильцов: какая-нибудь лиса вполне могла бы счесть пещерку в корнях дерева сносным укрытием.
Обычно такие места вызывали у Руфио ощущение покоя, какого-то единения с природой. Но сейчас в его душе царило смятение и недовольство. С хмурым видом он раз за разом приподнимал и опускал топор, оставляя на земле перед собой ровные полоски. Облака к вечеру так и не разошлись и небо казалось серым и мрачным.
«Не нервничай. Наверняка всё обойдётся – Совелу явно не внове такие авантюры»
А если нет? Если она так и не вернётся до рассвета? Что тогда делать? Она сказала: поступай, как знаешь. Ага, как же. А если зельевар и сам не знал, как поступить? Разум говорил: подождать ещё пару дней, если не вернётся – идти дальше самому. Сердце же кричало: мы своих не бросаем.
Глупо, конечно. Глупо, наивно и бессмысленно. Если город окажется воплощением его худших страхов – то они в итоге погибнут оба. А если нет? Если жители Нарга не имели привычки грабить всех подряд и использовать любой удобный источник пищи? В таком случае, Совелу ничего не угрожает… Кроме человеческого шовинизма. А если она падёт жертвой этого порока… Что тогда сможет сделать один пожилой зельевар против всего города?
А что могла сделать отчаявшаяся асканка против притона, полного не обременёнными жизненными принципами магов и головорезов? Но ведь сделала! И пусть масштабы совсем не те, и шансы совсем не в его пользу – Руфио был готов прийти на помощь.
«Молодец, конечно… Но не надо себя накручивать. Возможно, всё это не понадобится. Я не удивлюсь, если она уже через час будет тут»
Хотелось бы на это надеяться.

Самое отвратительное – это ожидание. Когда ты ничего не можешь поделать, а между тем может случиться что угодно – как худшее, так и лучшее. Ощущение собственного бессилия просто сводит с ума. Где Совелу? Хотя, где – на этот вопрос ещё можно ответить. А вот что с ней? Собирает ли она слухи по тавернам, пробирается ли тайными тропами к их лагерю? Или её насилуют бандиты в подворотне…А может, и простые стражи порядка города – прежде чем повесить обречённую асканку утром? Неизвестность и бессилие. И по отдельности эти чувства не слишком приятны, но когда они сходятся вместе…
Может, он и зря волнуется. Руфио невесело улыбнулся, вспоминая свою бабушку, что была способна придумать самые ужасные события, если только о её дорогих детях и внуках не было вестей достаточно долго. Но тут совсем другое дело. Одно дело – отпрыски семьи среднего достатка в Трессе, и совсем другое – асканка в обедневшем послевоенном городе. Человеческом городе, что немаловажно.
Он в очередной раз приподнял и опустил топор. С тихим глухим звуком лезвие вонзилось среди доброго десятка полос, оставленных таким же движением. Зачем он это делает? Вечная тяга крутить что-то в руках, наверное. Да и невозможно было сидеть смирно, когда душу обуревали столь мрачные чувства.
Но прежде чем зельевар смог продолжить своё бессмысленное занятие, его внимание привлекло какое-то движение у входа в их скромное убежище. Меж корней в пещерку осторожно вползла измученная, с грязным мехом лисица. Наверняка тоже искала себе убежище, бедолага… Жаль, но это место занято. Извини, зверушка.
Учуяв чужака, лиса тут же настороженно вскинула голову. И уставилась на Руфио. Тот замер, не желая спугнуть гостью.
Зельевар всегда радовался и немного гордился своей способностью: всегда находить общий язык с большей частью животных. Лучше всего он понимал кошачьих, но в большинстве случаев ему всё равно удавалось установить с любым другим зверем как минимум вежливый и настороженный нейтралитет. Причём неважно: идёт ли речь о домашней кошке или о исключительно подозрительной криссе, что вдруг встретилась среди болот… Вполне возможно, что подобное умение сыграло свою роль в путешествиях Руфио. И в том числе из-за него он сейчас сидит тут, а не лежит где-то в джунглях Тан-Геллена, где сквозь его кости уже давно бы проросли ростки буйной тропической растительности…
Убежище оказалось занято, но неожиданная гостья не хотела уходить. Смущённо потоптавшись на месте (в это время зельевар почти что и не дышал), она развернулась обратно и… И обернулась на него, негромко тявкая!
– Шутишь, дорогуша! Я тут, знаешь ли, Совелу жду… - тихо произнёс Руфио, глядя на лисицу. Действия зверяя казались… Непонятными. Что могло бы заставить лисицу звать за собой человека, её почти что исконного врага? А ведь она явно звала – сидела среди корней, недовольно помахивая хвостом, словно ожидая, пока глупый человек, наконец, соизволит пойти за ней.
А хотя… Почему бы и не отлучиться на пару минут? Вряд ли асканка придёт прямо сейчас.
Подгоняемый нетерпеливым тявканьем лисицы, зельевар спешно принялся работать топором – то оставляя на слежавшейся земле длинные полосы, то аккуратно проводя краем лезвия изогнутые линии. Вскоре на полу пещерки красовалась кривая надпись:

«СКОРО БУДУ»
Чуть поколебавшись, Руфио решил не оставлять стрелки, обозначающей куда он ушёл. Выход тут один, а куда поведёт его лиса – непонятно… Урц подери, зачем он вообще это делает? А с другой стороны – такая возможность возникает далеко не каждый день. Пойти вслед за лисицей, что упорно чего-то добивается от человека… Может, она ручная?
– Ну, веди!
Он вылез из-под корней покосившегося дерева, следуя за рыжехвостой. С собой он взял лишь топор – мало ли что может приключится? Да и может получится оставить после себя какие-нибудь пометки, что приведут Совелу к своему спутнику: вдруг та не захочет ждать его возвращения?

Отредактировано Руфио (16-05-2016 23:44:02)