Now I feel I'm growing older
And the songs that I have sung
Echo in the distance
Like the sound
Of a windmill goin' 'round
I guess I'll always be
A soldier of fortune
ГЛАВА I
1. Имя, прозвище, фамилия, титул персонажа. Хейворд Бирс
2. Возраст, дата и место рождения. 21 цветеня 1092 года, 31 год. Родился в курфюрстве Легирском
3. Раса персонажа. Человек
4. Внешность персонажа. Рост средний, телосложение крепкое, атлетическое, что неудивительно, учитывая, что Хейворд в свое время уделил немало времени гребле. Глаза светлые, серо-голубые. Волосы черные, слегка вьющиеся, собраны в хвост. Усов и бороды не носит, раз в несколько дней бреется. Щетинка, которая успевает за эти несколько дней отрасти, рыжеватого цвета. В связи с походным образом жизни, в копне его длинных волос всегда можно обнаружить пару-тройку вошек или гнид. Впрочем, если бы Хейворд тщательно не боролся с этими паразитами, дело обстояло бы значительно хуже. Брови красивые, вразлет, изящной формы. Глаза сидят глубоко. Подбородок с ямочкой. Губы четко очерченные, нос прямой. В районе правой ключицы треугольный шрам — след от асканского болта. Изуродованная на левом предплечье кожа — это восточные эльфы как-то раз весьма ловко применили «полдень» в ходе морской баталии. Некрасивая борозда на спине осталась от пиратского палаша. Отметины множественных и глубоких порезов словно бы опоясывают торс Бирса — это он испробовал на себе удар «черным хлыстом». Ладони Хейворда шершавы чуть более, чем наждак. Кожа на лице обветренная и бледная. Голос обычно негромкий, но с такой доле уверенности и, пожалуй, с примесью агрессии, что как-то получается такое впечатление, что Хейворд кричит, когда он вовсе и не кричал. В целом немногословен, чуть скуповат на слова.
На левой половине груди татуировка — сокол, поражающий дракона, на правой — дельфин внутри круга с мечом в руке. Идеи татуировок взяты с эмблемы дракесов и Морской гильдии, но, так сказать, художественно переработаны.
ГЛАВА II
5. Профессия, род деятельности, причастность к гильдиям, бандам, организациям. Ранее служил в военном флоте Легира, был дракесом, состоял в Морской гильдии, участвовал в кондотте с маркой Ислан. Сейчас — вольная птица на вольных хлебах.
6. Характер персонажа.Хейворд легко решается на применение насилия и не боится его применять, но к внешне немотивированному насилию не склонен. Людям предан. Способен быстро и гибко менять линию поведения, а также переть, как взбешенный бык, до упора. Нельзя сказать про Хейворда, что он бесстрашен, но можно сказать, что он способен обуздать свой страх. Самообладание довольно высокое, редко открыто выказывает эмоции и не любит этого. Весьма высокая стрессоустойчивость. С людьми открыт, хотя и самодостаточен. То есть он не нуждается в интенсивном или экстенсивном, не важно, общении, но и не избегает его, комфортно чувствует себя в различных компаниях. Поведения на людях придерживается простого, даже чуть грубоватого, но уважительного. То есть, выходя кое-где за рамки норм вежливости, при этом сохраняет за собеседником впечатление уважительного к нему со стороны Хейворда отношения. В бою, в широком смысле слова, испытывает холодную ярость к противнику.
Недостатки, как известно, являются продолжением достоинств. Склонность к насилию ведет к тому, что зачастую иные способы решения проблемы, может быть, более эффективные выпадают из поля зрения Хейворда. Привязанность к людям рождает чувство ответственности, и влечет за собой тяжелые переживания в случае гибели кого-нибудь. Высокая стрессоустойчивость не снимает на самом деле последствия стрессов, нервная усталость накапливается, и рано или поздно психика человека все равно не выдерживает, и человек срывается. Но чем дольше терпит, чем дольше копится весь этот эмоциональный груз, тем мощнее будет взрыв. Подавление эмоций тоже ведь ничем хорошим не является. Подавленное желание - это невроз, а чем чревато избыточное количество неврозов пояснять, наверное, не надо. В последнее время, кстати, Хейворд стал за собой замечать, что стал чуточку многовато выпивать. Последнее, скорее всего, от боязни будущего, неуверенности в завтрашнем дне. Вся эта удалая лихость хороша, когда ты молод. А что делать в старости? Хейворд повидался портовых алкашей, живущих грязной поденной работой и попрошайничеством. А в молодости все были лихими рубаками, твердыми, как кремень.
С другой стороны, непонятно чем заниматься, если оставить нынешний промысел. Бирс хотел бы порадовать своего немолодого отца под остаток жизни, но радовать-то пока нечем — никакой особой славы, ни, хотя бы, богатства Хейворд не стяжал. И он боится, что отец, который всегда в нитку тянулся ради сына, помрет, не увидев, как оправдывает сын его надежды. Еще более Хейворд боится, - хотя раньше и не боялся, - что умрет раньше отца, чем разобьет стариковское сердце.
Все это Хейворд от себя пока гонит, ибо не знает, как эти проблемы можно решить. Но от самого себя не убежать, и Хейворд в глубине души, как ни таи он это от самого себя, боится смерти, а еще пуще боится он так и проваландаться всю жизнь, не имея ни кола, ни двора, ничего за душой.
7. Биография персонажа.Хейворд был единственным выжившим дитем безземельного рыцаря из Легирского курфюрства. Отец его Анхель Бирс не имел практически никакого имущества, ибо не получал ничего по наследству, а воинской службой сюзерену и мыканиями по турнирам скопить золотых гор не сумел, а потому ничего, кроме крепких лат, тяжелого меча, да трех лошадей не имея, весьма дорожил рыцарской честью, ибо больше ему дорожить было нечем. Связанный оммажем с одним из баронов курфюрства, Анхель и прослужил своему сюзерену верой и правдой всю сознательную жизнь, а потому детство и отрочество Хейворда Бирса прошли во дворе пошарпанного за долгие века баронского замка, где юный Хейворд с ватагой таких детишек носился по лугам и травам, помогал пастухам пасти овец, ходил в лес собирать грибы да ягоды, кидали комья грязи в невольничьи караваны. Зимой лепили снеговиков, летом бегали купаться в Жемчужное море да рыбу ловить. Когда подрос, то взялись Хейворда и прочих благородного происхождения сверстников его обучать грамоте, и всяким прочим приличествующем мужчине благородного звания скиллам и навыкам. Люто завидовал тогда Хейворд простым детям крестьян и ремесленников, избавленных от всей это ерунды. Конечно, изучать какие-то действительно полезные вещи, как умение владеть парусом или веслом, верховая езда и фехтование Бирсу-младшему было интересно, но всякое письмо, чтение и прочая тому подобная дрянь ему не нравилась.
А когда исполнилось 16 лет ему, то, не связанный по причине безземельности отца оммажем с баронством, где рос, поступил Хейворд во флот курфюрства Легирского.
Я путь свой начал без гроша,
Но был беспечный малый.
Богатым быть я не желал,
Великим быть - пожалуй.
Дромон, где выпало служить Хейворду, назывался «Слава Легира», и звание свое оправдывал, по крайней мере за четыре года, что ходил на нем Хейворд, они не потонули, не сгорели, не были захвачены врагом, хотя всяких происшествий происходило немало и в Жемчужном море, где легирцы охотно грабили эльфийские суда, и в северном, где «Слава Легира» таранила неповоротливые асканские когги. За годы военно-морской службы Хейворд ощутимо заматерел, вырос и вверх, и вширь. Мышцы упругие, крепкие, грудь - колесом, глаза голубые — как неживые, стылые, словно вода колодезная, такой убьет, и через пять минут забудет даже. Молоко на губах повыветрилось, и шкурка попримялась, и ладони огрубели, и ни врага не боялся, ни девок, ни штормов, ни камней прибрежных. Все это повидал Хейворд, спытал, распробовал, раскусил и выплюнул.
Вот только продвижение по службе на флоте было, на вкус Бирса, слишком долгое. Завидовал Бирс морской пехоте. У них все это дело получалось быстрее — прирезали вышестоящего офицера в одной из стычек, - и вот ты уже на его месте.
Хейворд написал отцу, тот пошел к барону своему, барон написал своему графу, тот с кем-то там поговорил, и перевели Бирса в морскую пехоту. В герцогской пехоте дослужился он за полтора года перешел из десятников в сотники, а еще через три с половиной года, снова стал десятником, но уже десятником дракесов.
Говорят, я славный малый, скоро стану генералом,
Ну, а если вдруг не выйду из огня,
От несчастия такого ты найдешь себе другого
И навеки позабудешь про меня.
Седой безрукий нищий пришел форт с западного берега острова. Говорили, что руку потерял он в одном из сражений во славу Империи, сражении столь жестоком, что несчастный малость тронулся рассудком. Велтаро снисходительно отнеслись к блажному, который напоминал о тех опасностях, что подстерегают всякого северянина, избравшего опасное воинское ремесло всем прочим видам занятия. По крайней мере никто не зарубил его по припадку плохого настроения, а как невольник полоумный старик особой ценности не представлял. Нищий-то сутками торчал в выстроенном неподалеку от побережья форте, то шлялся где-то среди окрестных поселений лесорубов и рудокопов, выпрашивая для себя мелкую поденную работу за еду.
А, чаще всего ночью, хотя, порою, и в светлое время суток, убедившись, что его никто не видит, притворявшийся полоумным калекой чародей пускал «вестник», которому придавал форму чайки. Чайка летела к одной из легирских галер, которая крейсировала, патрулируя водные пространства Северного моря.
Так и узнали легирцы, что добытый на недавно вскрытом серебряном руднике, еще не разработанном, а потому богатом, металл свозят велтаро, опасаясь пиратов и легирских дромонов не в Лонго или Нибельг, а в маленький форт, лежащий в стороне от основных морских путей.
Спустя несколько дней после того, как получена была эта весть, от Скалистого мыса отошли несколько галер и тяжелых грузовых дромонов. Пройдя, не поднимая мачт, дабы не было видно корабли издалека, под веслами, часть пути в красном под лучами заката море, и дождавшись темноты, с дромонов были спущено на воду челны с невысокими бортами, которые заполнили полторы сотни дракесов.
Скрытые ночью, невидимые за высокими волнами низкобортные лодки прошли по звездам к берегам Совиных когтей, в рассветных первых лучах отыскали друг друга, собрались в кучку, и, рискуя сломать резким гребком весла, последним рывком высадились они на берег и атаковали численно превосходящий и защищенный частоколом и стенами форта, но ошеломленный внезапностью нападения, гарнизон форта. Стихийные маги, усилившие отряд дракесов, лупили базальтовым дождем и ледяными глыбами, по стенам и казармам аскан, взламывая проходы для атакующих воинов, уничтожая еще не успевших даже проснуться толком велтаро, дезорганизуя и наводя панику на оборонявшихся.
Часть дракесов сконцентрировалась на луках, и по навесной траектории, поверх голов идущих впереди товарищей своих, обстреливала смертоносным дождем аскан. Взрывными дротиками уничтожали легирцы различные укрепления, за которыми пытались закрепиться защитника форта. Вооруженные двумя легкими клинками, вторгались морпехи во вражеский стан, и кололи да резали недобитых камнями и стрелами, а маги и стрелки переносили огонь еще дальше вглубь. Так падающий с неба вал стрел, льда и камня потихоньку перемещался от переднего края форта к заднему, а за ним шли легендарные легирские дракесы, пока не прошли так весь Одде, изничтожив чуть ли не полностью трехсотенный гарнизон аскан.
Дракесы очень хорошо ориентировались на местности, знали систему укреплений, весьма чахленьких, форта, расположение улиц и зданий, - спасибо, фальшивому нищему. Только вот стоявшие в гавани военный когги аскан успели отойти от берега, и не успели захватить с суши их морские пехотинцы. Теперь оставалось дождаться, когда подойдут галеры и грузовые дромоны, которые погрузят асканское серебро, а находящиеся на их бортах солдаты помогут удерживать форт до тех пор, пока не будет перетащен на борт драгоценный металл, ежели велтаро подойдут на выручку с западного берега.
Спустя час ожидания вдалеке показались паруса легирских судов. Ранее отошедшие от берега когги выстраивались в боевой порядок, готовясь встретить легирцев, не дать им прорваться в порт. Попытка отважная, но малоперспективная. Легкие, плоскодонные, оснащенные также веслами, галеры всяко маневренее и быстрее пузатеньких коггов.
Но на северо-востоке обнаружились небесно-голубые паруса еще четырех асканских кораблей. Вот уж не ждали. Случайная подмога серьезно осложнила дело для легирского флота. Легирцы и асканцы сближались. Уже первые, пущенные с катапульт и баллист снаряды, падали в воду около бортов кораблей, вновь прибывшие когги пытались, благо ветер благоприятствовал, зайти в бок легирского отряда. Затаив дыхани наблюдали за маневрами кораблей находящиеся на борту дракесы.
И вот, красивым по исполнению маневром, изящно и грациозно, разворачиваются легирские суда кругом, и уходят в направлении Скалистого мыса. Работа гребцов была безукоризненной. Что ни говори, а моряки у герцога всегда были превосходные. Только некоторые офицеры трусоватые.
Двадцать четыре дракеса, обескровленные и израненные, дотащили единственный челн до легирского берега, последними силами свершая окончательные гребки. Некоторые, покинув разбухшее днище лодки, сразу валились на землю, и засыпали, и спали более суток.
Их радостно встречали моряки, военные и обыватели. Хейворд забрел в заплеванную таверну, где увидел похмеляющегося после долгого, двухдневного запоя, струсившего командира сбежавших галер. Не рассуждая, схватил Бирс тяжелую скамью, которую опустил уже на голову моряка.
Суд учел все те смягчающие обстоятельства, сопутствующие этому убийству, но службу пришлось Хейворду оставить. Все это дело получило определенную огласку, многие сочувствовали Бирсу. Некоторые из них было не бедными людьми, и дали Хейворду заем, на который он приобрел видавшую виды, но крепкую и надежную галерку. Дальнейшие следы Хейворда обнаруживаются уже среди Морской гильдии.
Но наших храбрых удальцов
Ничто б тогда не испугало,
И море синее стонало
От резких корабля следов.
Морская философия Хейворда Бирса заключалась в том, что самое главное на корабле — это шиурма. Умелые и выносливые гребцы, ладно орудующими веслами, и опытный офицер, проницательный в назначении загребных, способный поставить слаженную работу своей шиурмы, и понимающий, когда и кому следует дать отдохнуть — залог успешности морского рейдера. (Чисто парусные суда в качестве военных Хейворд не признавал от слова совсем). Ибо главное для боевого судна — суметь убежать, если ты слабее, и суметь догнать, если ты сильнее. Так что найти хороших комитов было для Хейворда первоочередной задачей. Поначалу ему казалось, что он решил ее тотчас. Он много знал офицеров, пользовался определенным уважением и любовью, среди некоторых из них. Увы, но оказалось, что тот, кто был годным комитом на военном судне курфюршества, может поплыть, командую шиурмой вольного судна Морской гильдии. В любой избушке, как известно, свои погремушки. Не менее полугода ушло, в конечном итоге, у «Улыбки Соутель», как назвал Хейворд свою галеру, на то, чтобы сколотить хорошую шиурму, где даже «сверхштатники» работали не хуже профессиональных гребцов военных судов легирского курфюршества. Гребцы своих комитов и боялись, и любили, и уважали, и презирали, и ненавидели одновременно, но то, что двое этих полненьких, в летах, мужчин на своем месте, лучше самих же гребцов вряд ли кто понимал.
Не менее трудно обстояло дело с поисками квартмейстера и корабельного мага. Не шибко сведущий в магии Хейворд постоянно ошибался с выбором последнего, позволяя профанам или шарлатанам выдавать себя за опытных кудесников. Это, конечно, в итоге выяснялось, но легче от этого не становилось. Лишь уже много позднее нашел Хейворд себе хорошего мага, но было это уже после ухода из Гильдии. А вот квартмейстера Бирсу именно Гильдия и подогнала в свое время. Погоревший купец обратился в Гильдию, потеряв от случайного пожара все два своих корабля, и разоренный, решил от безысходности вступить в Морскую гильдию. Гильдия же, осведомленная о трудностях Бирса, предложила новому своему члену место в команде «Улыбки». И новый член пришелся явно ко двору. В том, что касалось подсчета денег, сбережения и экономии их, этому бывшему торговцу равных не было. Любые логистические и финансовые вопросы он решал быстрее, чем сам Бирс рифовый узел вязал. Каким-то, с точки зрения самого Хейворда, очевидно, колдовским образов выяснял квартмейстер, где и на какой товар самые выгодные цены, а контроль и учет он вел со строгостью инквизитора и скрупулезностью смешивающего ингридиенты алхимика.
Зато с чем уж повезло «Улыбке», причем совершенно нежданно, ибо никто ничего подобного никогда не планировал — так это обзавестись командой отменных восточно-эльфийских лучников. Сам Хейворд всегда полагал, что для корабля лучше подходит коллектив лучников, нежеле арбалетчиков. Во-первых, скорострельность у лука повыше, а, во-вторых, что важнее, стрелять из лука можно и по навесной, что имеет значение, если атакуешь судно с высоким фальшбортом. Но если из арбалета выучиться стрелять можно за пару недель, то на обучение хорошего лучника уходят годы, так что махнул рукой Хейворд и скомплектовал команду арбалетчиков из тех, кто под руку попался. Однако однажды, напав на один из пиратских кораблей, отбила «Улыбка», среди прочих, и два десятка захваченных пиратами эльфов, которым, не попадись галера Бирса по пути, предстояло стать невольниками. Эльфы эти оказались профессиональными восточно-эльфийскими лучниками, и, возненавидев пиратов, а также испытывая чувство благодарности к своим спасителям, влились лучники в команду судна.
В Гильдии Бирс занимался конвоем торговых судов, в одиночку или совместно с другими боевыми судами Гильдии, а также борьбой с пиратством, в режиме одиночного рейдерства, или также объединившись с кем-либо. Хорошо знавший географию, и особенно географию рек, пронизывающих весь континент. Курфюрство Легир потенциально готовилось воевать чуть ли не со всем светом, и дракесам, элитным морпехам Легира, впихивали всю эту картографию во все дырки. Подавшись на вольные хлеба, Бирс охотно использовал эти знания, и с помощью рек, удачно увеличивал мобильность своей галеры и нерпедсказуемость ее маневром. И когда преследуемые «Улыбкой» пираты расслаблялись, заметив исчезновение преследователя с горизонта, и неспешно плыли на север, огибая Таул, то потом громом среди ясного неба было им появления «Улыбки», непонятно как обогнавшей их, и летящей навстречу, - а то Хейворд ударным переходом проскочил по реке Соленой, где нет бурного морского волнения, так сильно мешающего гребцам.
Постепенно даже появился кое-какой авторитет в Гильдии у «Улыбки Соутелль», выделявшейся среди прочих судов отменной шиурмой, успешным использованием в бою восточно-эльфийских лучников и хитрым использованием рек, а также редко полагавшейся в своих похождениях на магию.
И как-то раз, когда гостила «Улыбка» на Трессе, подошел к Хейворду один весьма известный в узких кругах моряк, и сообщил, что марка Ислан сильно настрадалась от соседства с агрессивными асканами, и предлагает хорошую кондотту тем, кто немного укоротит разрезвившихся велтар. И он, моряк этот, приглашает Бирса и его «Улыбку» в свою компанию, где, памятуя о дракеском прошлом Хейворда, хотел бы поручить ему организацию атак с моря на побережье северной Империи.
Бирс согласился, покинул, возможно, временно, Морскую гильдию, и нашел новое дело весьма интересным и угодным. Прочая команда «Улыбки» была с ним согласна. Исчезли эти вечные поиски заработка, марка Ислан всех снабжала бесплатно, и даже хорошего мага прикомандировала к «Улыбке». Знай, набегай на аскан, выжигая огнем селения их прибрежные, да чинить разгром, подымаясь вверх по имперским рекам. Помимо своей «Улыбки» руководил Хейворд теперь целым объединением легких галер, служивших, в основном для десантных, чем для сугубо морских целей.
Морскую пехоту Бирс организовал, используя легирский опыт, а на объединенных под его властью судах он, верный своим идеям, настаивал на повышение качеств гребцов и их работы, на введение, по возможности, луков и на изучении специфики речного плавания.
Несколько лет продолжалась отчаянная борьба кондотьеров Ислана с упертыми асканами, пока, под влиянием каких-то экономических факторов, марка вдруг оказалась не в состоянии платить более своим кондотьерам.
Все ранее нанятые суда разбрелись. Но две галеры остались под командованием Хейворда, заявив тому, что понравилось им ходить под его началом, и вообще, пускай он найдет где-нибудь хорошую кондотту, а они всегда готовы идти в его компанию, ибо моряк и командир он умелый и фартовый.
И так, три парусно-гребных судна покинули обедневший Ислан, отправившись искать тех, кто имеет нужду в крепких кораблях, выносливых гребцах, метких стрелках и смелых солдатах.
Было много еще приключений, долго ходили они объединением в две галеры, в паре с капитаном-женщиной Анжеликой. Сейчас Хейворд все также командует "Улыбкой Соутелль", вышел из Морской гильдии, и ищет заработка, переживая в настоящий момент времени не лучшие, с финансовой точки зрения времена
Ей-ей, ремесло отборного сорта —
От борта до борта, от порта до порта
Шныряем, девчонкам портовым сродни,
Когда на работу выходят они.
8. Способности и навыки:
✖ Бытовые: умеет читать про себя, пишет, знает основные правила орфографии. Кое-как смог бы объясниться на асканском и эльфийском. Способен весьма неплохо управиться с веслом, как большим, галерным, так и маленьким, шлюпочным, а также с парусами и разными снастями, знает различные морские узлы и т. д. Отлично ведет корабль под парусом, хорошо чувствует судно и ветер. Привычнее к каботажному плаванию, но и в открытом море не заблудится, ориентируясь по звездам, и прочим приметам. В прибрежных и речных водах навигаторствует еще лучше. Обладает основами рыбацкого ремесла, то есть смог бы, в случае надобности, соорудить удочку или сплести сеть, не говоря уж о том, чтобы наловить рыбы. Хотя до знаний и мастерства закоренелых рыбаков Хейворду далеко. В седле держится весьма так себе. Имеет некоторые, довольно туманные представления, о магии. Хорошо ориентируется на рынке необходимых для обеспечения функционирования судна и команды товаров и услуг. Морской болезнью, ясное дело, не страдает совершенно. В карете его, скорее всего, тоже не укачает. Может оказать первую врачебную помощь. Портняжеством не занимается, но зашить или заштопать что-нибудь всегда сможет. Далеко не новичок в таком деле как тактика военно-морского боя, как в «одиночном» режиме, так и в объединениях кораблей. С такикой высадки морского десанта, и тактикой действий частей морской пехоты дело обстоит даже, наверное, получше, чем с кораблями. Хорошо знает мореходное дело.
✖ Магические: -
✖ Боевые: Метко и далеко стреляет из лука, так и сильно метает дротики, хорошо фехтует легкими парными клинками — школа дракесов. Хотя и с щитом в руке неплохо управляется. Из арбалета, естественно, тоже способен попадать в цель. Надо добавить, что из лука Хейворд хорошо стреляет по меркам моряка, которому, учитывая скученность людей на корабле, вполне достаточно не промахнуться мимо корабля, и скорострельность заметно важнее меткости. Рукопашный бой.
9. Инвентарь:Пара «рабочих» рубах и пара береговых, шелковых, сапоги яловые, сандали, штаны корабельные, холщовые, и береговые, льняные. Рабочий нож. Кожаная куртка с меховой подбивкой на случай непогоды. Шуба и шапка меховые. Зимние штаны, перчатки кожаные, с мехом внутри. Ожерелье из асканских зубов, - память о временах, когда был Хейворд легирским дракесом.
✖ Оружие: легкие парные клинки, набор дротиков, лук, колчан, стрелы, арбалет, болты, кожаная клепаная, из «мягкой» кожи, броня.
✖ Артефакты:
Название: язык пламени
Внешний вид: небольшая лакированная коробочка, содержимым которой является кремневое колесико и чешуйка саламандры
Активация, время действия: никаких действий для активации не предусмотрено. Действует до уничтожения артефакта.
Время подзарядки:-
Воздействие:средневековый аналог зажигалки.
✖ Деньги: 10 грошей.
✖ Зелья:
✖ Предметы обихода:
✖ Недвижимость: галера «Улыбка Соутелль» с экипажем в пару сотен человек и запасами пищи и прочего — в собственности.
10. Животные персонажа.
ГЛАВА III
11. Планы на ближайшее будущее. Решить финансовые проблемы. В смысле, персонажа, а не игрока))
12. Связь с Вами.Скайп: Strelets-december
13. Как вы о нас узнали?Да когда-то даже пробовал играть здесь.
Отредактировано Бирс (15-08-2016 12:36:00)
