ГЛАВА I

1. Имя, прозвище, фамилия, титул персонажа.
Хайнрих Цвелле, граф Рокостский, владетель Талиесси и Хайраден. Отец и первая жена имели привычку называть его сокращенным вариантом – Хайне. В графстве и ленных владениях, а также к северу от них, известен под прозвищем Висельник из-за уродливых шрамов, оставшихся на его шее после «алой ленты». Среди дворянства семи герцогств, не склонного к таким дешевым выражениям, за глаза именуем Сычом – сочетание ранней седины и пронзительно-желтых глаз графа дают определенное сходство с этой птицей.
Девиз рода Цвелле: «Слово тверже стали»
Личный герб: Три черных сойки на червленом поле.
Фамильные цвета: черный и красный.

2. Возраст, дата и место рождения.
32 года. Родился шестого дня месяца снегостава в 1091 году от А.С., в Рокосте, замок Морбид-Холл.

3. Раса персонажа.
Человек.

4. Внешность персонажа.
Пожалуй, определение «разменял третий десяток» наиболее полно характеризует внешний вид графа. С его лица ушла округлость, присущая юношам, угловатость движений, однако годы еще не согнули и несколько морщин, перечеркнувших лоб аристократа, не свидетельствуют о старческом маразме. Наверное, именно о таких людях говорят вежливо-нейтральное «в самом расцвете сил» в ответ на заявления пылких юнцов о том, что «старик уже стоит одной ногой в могиле». Хайне многое унаследовал от своих кетавельских (по матери) предков. В нем нет изящной стати жителей юга – на фоне брата даже в юношестве Цвелле-младший казался чем-то сродни древних, грубо вытесанных из камня, статуй королей Талеры. Со временем это впечатление только усилилось, породив безумные слухи о том, что однажды возле Южного Талиесина граф на охоте повстречал кикимору и натянув лишь одну латную перчатку, выбил твари все зубы, сломал когти, а затем переломил хребет. На самом деле Хайнрих не обладает ни огромными размерами, ни выдающейся мускулатурой. Описанное впечатление создает то, что граф несколько ниже среднего южанина (чуть ниже шести футов ростом), шире в плечах и не имеет характерных для аренинцев и анхельцев тонких черт лица, что на фоне местного населения создает облик чуть ли не древнего горца. В Кетавеле Сыч точно растворился бы в толпе, а среди жителей Талеры даже выделялся бы южной кровью.
В отличие от жителей Ольденбурга и Анхелы, мужчина не может похвастаться ни смуглостью кожи, ни загаром – Рокост с его болотами и топями (как, впрочем, и Норбург)имеет более жесткий климат, не располагающий к солнечным ваннам. Самые яркие отличительные черты графа – это волосы и глаза. На самом деле глаза Хайнриха имеют светло-зеленый, болотный цвет, однако вся радужка усеяна мелкими ярко-желтыми точками, занимающими почти всю площадь, и рассмотреть это можно лишь с очень малого расстояния. Другая особенность – длинные, по плечи, заплетенные по последней моде в короткую косу (длинную неудобно помещать под шлем), волосы аристократа. У животных такой окрас шерсти называют «перец с солью». В реальности же от действия алхимических лекарств, изгнавших из тела мужчины «алую ленту», его темно-каштановые вихры частично поседели и сейчас среди седых волос нет-нет да пробиваются нитки и пряди каштанового цвета. Отдельная небольшая косица с хрустальной бусиной у левого виска прикрывает ухо, лишенное мочки. Впрочем, этот шрам является наименее заметным из всех – след от ножевого удара пересекает правую скулу графа, на шее и предплечьях уродливыми буграми, похожими на следы от ожогов, виднеются следы язв «алой ленты». По этой причине мужчина старается носить одежду с высоким воротником и узкими рукавами, отказываясь от свободных сюрко и длинных мужских платьев. В данный момент Хайне остановился на нательной рубашке из тонкого хлопка, приталенном дублете с отстежными рукавами из темно-красного бархата с костяными пуговицами и цельных шоссах из плотной шерсти (левая штанина красная, правая – черная). Украшают это ансамбль колет из черной замши до середины бедра и ботфорты для верховой езды из кожи гидры с рыцарскими шпорами. Так как с непокрытой головой ходят только бедняки и умалишенные, то роль головного убора взял на себя бордовый берет с белоснежным пером снежного феникса. За оружейный пояс, украшенный эмалированными заклепками в виде стилизованных лилий заткнута пара перчаток с длинной крагой. Весь массив украшений представлен лишь массивной «персидского» плетения серебряной цепью с фамильным гербом, нательной звездочкой-символом Двуликого и перстнем-печатью.

ГЛАВА II
5. Профессия, род деятельности, причастность к гильдиям, бандам, организациям.
Ленный владетель, сокольничий при дворе ныне покойного герцога де Мертелла.

6. Характер персонажа.
У каждого человека (или иного существа) есть своеобразная нить, вокруг которой, как бусины, собираются остальные черты характера. В случае сокольничего герцога - это идея-фикс об опасности, в которой находится человеческая раса. Будь это простым безумием с фанатичным огнем в глазах, окружающим было бы, верно, легче. Однако одержимость в данном случае наоборот, таится глубоко внутри графа, поминутно обтачивая, переделывая под себя его личность. Хайнрих храбр, закален в стычках? Пусть будет безудержно храбр, пренебрегает артефактами и магией - иначе шевелящийся где-то в глубине сознания инстинкт самосохранения закричит вовсю: "Что ты делаешь, Хайне!? Один человек не переломит хребет нескольким расам! Опомнись!". Но при этом графу понадобится звериная хитрость, коварство и паранойя - иначе он погибнет, ни сделав ни шагу к намеченной цели. Его оружие - не острый клинок, но острый ум. Хотя, последний, вероятно, все равно не сможет отдалить тот день, когда Цвелле придется самому сражаться в битве. Но это позже. А сейчас ленный владетель с трезвым расчетом и холодным сердцем старается выдавить нелюдь из графства, не спровоцировав при этом ни имперцев, ни жителей Вольных Лесов.
Впрочем, Хайнрих Цвелле не является паладином, целиком замкнутым на идее господства человечества, чей день начинается со взгляда на Северные ворота Рокоста, где тащатся повозки с плачущими полукровками, а вечер заканчивается молитвой Двуликому, где Хайне страстно просит, чтобы Вседержитель уничтожил всех на земной тверди, кроме людей. Как и у любого человека у него есть свои страхи, слабости и увлечения. Своеобразной блажью является болезненная чистоплотность мужчины, которая достигла своего апогея в том, что дворянин пристрастился носить с собой флягу крепкого бренди и несколько чистых льняных тряпок. Так что после рукопожатий особо подозрительных (по мнению Хайне) людей, граф имеет привычку сбрызгивать руки крепким алкоголем и вытирать насухо. Подобная фобия произрастает из пережитой болезни - мужчина панически боится любых заболеваний, полагая, что вместе с болезнью имеет шанс вернуться и "алая лента".
Свободное время аристократ посвящает одному из двух своих хобби -  соколиной охоте и коллекционированию оружия нечеловеческого производства. Причем интерес представляют экземпляры, изготовленные более века назад - Хайнрих полагает, что серьезному человеку не делают чести попытки угнаться за разного рода новоделами.

7. Биография персонажа.
Рождение ребенка не вызвало приступа бурной радости ни у кого из родителей – сын родился с пронзительно-желтыми глазами, что было абсолютно несвойственно людям. Скорей, подобный «дар» вполне можно было бы отнести к эльфам. И пока Ульрик Цвелле раздумывал, какой же из вариантов наказания для своей неверной жены лучше избрать (а колебался он между быстрым, но жестоким удушением и милосердной, но обеспечивающей медленное угасание в глуши, ссылкой в одну из обителей сестер Велиссы), его супруга прятала драгоценности за корсаж и планировала побег из Морбид-Холла. На отпрыска благородного семейства (которого уже успели окрестить нагулянным) одинаково наплевать было обеим сторонам. Наверное, какой-нибудь опытный лекарь или заклинатель мог бы объяснить «счастливым» родителям, что неестественный цвет глаз – это последствие генетического уродства (аналог конопушек на радужке), и порок никак не связан с вмешательством долгоживущих рас в генеалогию рода Цвелле. Но многомудрого лекаря рядом не было, как и желания его искать. События тем временем приняли оборот хоть и драматичный, но абсолютно прозаический – Диана Цвелле (урожденная Варано) была найдена мертвой в самой обычной рокостской канаве. И причиной ее смерти стала не ревность супруга, а обыкновенная глупость – испуганная девица, желая оказаться как можно дальше от своего мужа, посреди не самого благополучного города Анхельского курфюршества наняла возницу, посулив ему золотые серьги с драгоценными каменьями. Итог был предсказуем – дурочка лишилась всех своих сокровищ, а начав сопротивляться и звать на помощь – и жизни.
Ульрик же, несмотря на тяжелый характер, не был ни идиотом, ни садистом, чтобы убивать младенца без всякого повода. Хайнрих (именно так назвал сына граф) был долгосрочным вложением – страховкой на тот случай, если с Ларсом Цвелле, наследником титула, что-нибудь случится. Тогда бы Ульрику было достаточно просто сказать, что все, касающееся Хайнриха - досужие домыслы, и парень есть плоть от плоти Цвелле. А цвет глаз? Что поделать – сглаз или порча.

Но это в будущем. Пока что вложение в будущее в виде постоянно орущего свертка на руках нянек должно было обретать вес и ценность. Граф, будучи человеком практичным, старался минимизировать затраты и максимизировать результат. Сын должен быть обучен грамоте? Пусть этим займется духовник семьи. Старик будет с радостью обучать малыша письму и чтению по священным книгам – ведь это прекрасный шанс вырастить из очередного анхельского безбожника рьяного фанатика Двуликого и приблизить курфюршество на шаг ближе к Светлой Обители. Прекрасная экономия в несколько вольг, которые можно потратить на приличное кетавельское вино. Надежды священника, брата Эльде, не оправдались – его заунывный голос и постоянные рассказы о благостях небесных наводили на маленького мальчика тоску и скуку вместе с отвращением к религии. Как можно читать загогулины, запоминать даты храмовых праздников и петь осанны, когда на дворе крепости мальчишки лупасят друг друга прутьями и бросаются грязью, играя в Северную войну? Тем более, что жирный Шон, сын кузнеца, опять аскенский император – а ведь именно он в прошлый раз расквасил камнем нос Хайне!
«В Хайрадене упала добыча торфа? Видать, управляющий подворовывает. Пришлем нового. Но ему нужен будет помощник… Хайне, ты ведь обучен грамоте и умеешь считать? Езжай с ним».  И вот в двенадцать лет ты таскаешь тяжеленные книги учета, корпишь под лучиной, внося приход и расход. Каждый вечер следишь за грязными и согбенными людьми, которые ломают шапку на входе в контору, бормочут «здрасьти, милсдарь» и протягивают заскорузлую руку с обломанными ногтями за своей получкой – до 6 медных грошей на нос в зависимости от выработки! Небо всегда затянуто тяжелым коричневым дымом – это в ямах пережигают перековерканные болотные деревья на уголь, чтобы потом на этом угле переплавлять плохонькую медную и железную руду, на жилы которой иногда натыкаются в карьерах. Торф для этого слишком дорог – его можно продать купцам из анхельских торговых компаний.

А в перерывах между поручениями – муштра и упражнения с оружием. Сначала с деревянным, потом с затупленным (но оставляющим очень ощутимые синяки) и наконец – с боевым. Парады, рипосты, атаки вдалбливались в голову юного Цвелле с усердием, достойным лучшего применения. Юношу не учили искусные мастера фехтования, выписанные со двора герцога или из-за границы, берущие по два шера за месяц обучения. Его умение было под стать его учителям – простое, но эффективное; безжалостное, но экономящее силы. Ветераны, прошедшие Северную войну, не отвлекались на элегантность салютов, не учили его изысканным батманам и изощренным уколам. Они преподавали ему науку не дуэли, но битвы – сечи, где нет места красивым жестам. Места, где выносливость значит не меньше, чем искусность владения клинком; где нет запрещенных приемов – а есть победитель и покойник. К четырнадцати годам Хайнрих уже сносно держался в седле, знал с какого конца взяться за меч и боевой топор, а также мог снарядить арбалет. Словом, обладал всеми навыками для того, чтобы стать успешным оруженосцем. Помимо этих навыков, Хайне обзавелся шрамом через всю правую щеку (неловкий спарринг на ножах с одним из солдат гарнизона) и лишился двух зубов в процессе объяснения такой простой истины, что у алебарды боевой частью является также пятка. Именно в таком состоянии, а также с тюком новой одежды, открытым шлемом-бацинетом, старенькой кольчугой и боевым топором он перешел под опеку безземельного рыцаря Готвальда фон Триера, которому отец в приступе щедрости пожертвовал пять шеров с условием того, что обучение Хайнриха будет проходить за пределами Анхельского курфюршества – «чтобы парень мир повидал». Тем более, что Ларс Цвелле успешно осваивался на позициях наследника и замены ему не требовалось. А раз так – с глаз долой, из сердца вон.

Начало двенадцатого века на Материке выдалось не самым хлебным для разного рода наемников – Северная война уже отгремела, укрощение банд мародеров и дезертиров после нее – тоже. А до начала эпидемии «алой ленты» с ее самопровозглашёнными «очистительными походами» и ватагами обезумевших крестьян оставалось еще несколько лет. До Змеиной войны – и того больше. Словом, на землях бывшего королевства стояла такая тишь да гладь, что было слышно удивленные присвисты блох и храмовых мышей, заглядывавших в дырявые карманы наемных мечей. У благородного фон Триера дело обстояло несколько лучше – Готвальд не имел желания зарабатывать свой кусок черствого хлеба, толкаясь плечом к плечу с потными тяжеловооруженными мужиками, в ожидании когда какой-то смышленный серв или представитель лесной вольницы таки продырявит его с помощью кустарного самострела. Альтернативой было участие в регулярных турнирах и состязаниях, где призовое место имело весьма внушительный денежный эквивалент. На худой конец – рыцарь перебивался репетиторством, начиная от фехтования и заканчивая стихосложением. Обычно таким позорным манером он пережидал в чьем-то замке суровую северную зиму. С таким подходом появление оруженосца (тем паче грамотного) придавало Готвальду определенный вес. Теперь на плечи Хайнриха легли не только заботы об амуниции господина, но и еще обязанности герольда. Ради этой цели фон Триер не пожалел даже своего драгоценного времени и почти два месяца втолковывал Цвелле-младшему основы геральдики и этикета. Потом выделенные Ульриком пять шеров иссякли (Готвальд любил пожить на широкую ногу) и Хайне пришлось отрабатывать кров и еду, представляя зевакам, собиравшимся на трибунах, «победителя Трисской гидры, убивца блейдов, непревзойденного мастера клинка, сэра Готвальда Эстендаля Марию фон Триера, заступника Халландской обители!». И толпа ревела, ожидая своего героя – хотя тот даже болотной кикиморы в глаза не видел, имя каждый раз себе выдумывал подлиннее, а с мечом обращался из рук вон плохо. Впрочем, с мечом он никуда и не лез – коньком Готвальда был поллэкс, хитрый сплав клевца и боевого молота на длинной, порядка четырех футов, рукояти. Безземельный рыцарь открыл юноше всю бесхитростность военной науки – тяжелая конница доживала свои дни, так как теперь даже полный имбецил при обороне догадывался вкопать колья и разлить перед позициями воду, превращая землю в липкую жижу, не говоря уже о таких хитростях как мотки проволоки или волчьи ямы. Лошади калечили и убивали больше воинов, чем вражеские стрелки и заклинатели и при этом стоили баснословно дорого. С поля боя длинные лансы перекочевали в разряд турнирного оружия. Бал теперь правила пехота – обученная, хорошо снаряженная и эшелонированная. Хорошая бригантина или панцирь надежно защищали от стрел, пущенных даже из монструозных длинных луков (исключение составляли лишь бронебойные наконечники, но и там любое столкновение даже под небольшим углом просто уводило стрелу в сторону). Тяжелые поясники теперь встали в один ряд с тесаками, саблями и фальшионами – одноручный клинок был фактически бессилен против тяжелой брони. На смену им пришли бастарды, эстоки, кончары и различные типы двуручников. Но были вещи и понадежнее баснословно дорогих и закаленных мечей, символов аристократии. Клевцы, боевые молоты, поллэксы, чеканы, пики, цепы – все, что имело как меньшую площадь наносимого удара. Готвальд неоднократно на спор пробивал чеканом лист железа толщиной в палец. Разумеется, это была не каленая сталь и уж тем более не защищенная магически, однако никто из победителей в турнире «меч-меч» повторить такой фокус не мог. Фон Триер учил, что у оружия нет боевой части. Ею становится все, что ты можешь придумать, как использовать в бою. Не можешь размахнуться клевцом? Используй его как крюк, цепляй за ногу, вали на землю! Слишком тесно? Бей локтем, бей пяткой – не зря ее оправляли в металл неизвестные мастера. Противник далеко? Коли шилообразным наконечником! Нет оружия? Бей латницей – в броне твой кулак весит чуть меньше оголовья кистеня. Используй отбойники наколенников и налокотников как захваты, зажимая в них клинок. Не бойся хватать оружие за лезвие или древко – именно на этот случай на внутренней части перчатки нашиты крупные кольца. Готвальд прошел всю Северную войну в панцирной пехоте Талерского курфюршества и теперь переливал знание выкристаллизовавшееся за время кровопролитных битв с аскенами, в юного Хайнриха, продолжая дело безымянных ветеранов из замка Морбид-Холл. Не забывал старый рыцарь и обучать того основам тактики и объяснять некоторые основные аспекты законодательства и политики. С последним дело было особенно туго, так как фон Триер считал, что все эти хитрости – от Уца и относился к ним соответствующе.

Так продолжалось почти пять лет, пока в одно солнечное утро месяца кресня латник не умер. Он не погиб, сражаясь с врагом; его не забрал яд или пущенная в спину стрела. Ветеран умер от сифилиса, который подарила ему «дама сердца». Так как наследников у Готвальда не было (во всяком случае не было завещания, а упоминания о семье фон Триера были столь туманны, что проще было найти золотой песок в ближайшем ручье, чем его родственников в Талере), то Хайнрих посчитал, что все движимое имущество рыцаря будет справедливой компенсацией за то, что развратник-северянин не успел посвятить его в рыцари. Впрочем, за него это сделал сам Цвелле, явившийся лично к геральдической комиссии и в красках описавший как его господин, умирающий от страшной болезни, посвятил его в рыцари, однако сам он не пережил тяжелого пути и теперь покоится под раскидистым деревом неподалеку от села Малые Ходунцы. Там же уважаемые герольды могут найти свидетелей ритуала – вот им даже золотой шер, чтобы успешно добраться. Так как шел месяц травень 1110 года и «алая лента» свирепствовала уже не только на Архипелаге, то желающих отправиться посмотреть на поселок, где от «страшной болезни» умер какой-то никому не известный прощелыга, не нашлось и «благородному юноше» поверили на слово. Так Хайнрих Цвелле стал сэром Хайнрихом Цвелле. Впрочем, титул и благородное происхождение никак не гарантировали хоть сколь-нибудь стабильный приток денег. Поэтому молодому человеку не оставалось ничего иного, как податься в наемники. На тех (как и на магов) в последнее время крайне возрос спрос – люди снимались с зараженных мест и шли искать лучшей судьбы в города, куда их, разумеется, не пускали. Так образовывались целые лесные банды. Наряду с ними цвели пышным цветом спутники любого бедствия и эпидемии – культы запрещенных богов и разнородные секты, одна другой безумней. Именно в эту круговерть и влился на правах тяжелого пехотинца в составе наемной сотни «Свинорезы Пойна» Хайнрих. Следующие два года были экзаменом на то, как хорошо будущий граф усвоил уроки своих учителей – ночные засады, ловушки, антисанитария, дикая магия… Из испытания Цвелле вышел с честью – единственным его лишением стала мочка левого уха, которую сбрила переточенная под копье коса одного чрезмерно ретивого селянина в тот момент, когда с Хайне сбили шлем. Но по сравнению с заражением крови, дизентерией, смертью от дикой магии или гангреной это было сущими пустяками. Именно в этот момент Хайнриха настигло вестовое заклинание отца, в котором тот просил вернуться сына домой. Причина была проста и понятна – пьяный Ларс упал с лошади и ударился головой о камень и теперь на руках у Ульрика Цвелле вместо полного сил наследника оказался деревенский дурачок.

Путь домой занял четыре месяца. Отец сильно изменился за прошедшие семь лет – перешагнув полувековой рубеж, он стал стремительно сдавать. Было ли этому причиной несчастье, случившееся со старшим сыном или какая хворь, Хайнрих понять не смог. Тем не менее, Ульрик сразу взял в оборот младшего сына – в кратчайшие сроки нашел ему супругу, леди Анну фон Крайнер, единственную дочь барона Адальберта фон Крайнера. Выгода в браке была прямая – в качестве приданого под руку Цвелле переходили городки на берегу реки Беррекс – Южный Талиесси  и Северный Талиесси, с общей численностью населения порядка семи сотен душ. Вместе с этим Ульрик с ужасом обнаружил, что сын хоть и подкован в военном деле, но в плане политики и дипломатии представлял из себя сложный сплав старого сапога и березового полена. Таким образом, на ближайшие несколько лет перед Хайнрихом вставала задача производства нового наследника и изучения множества трактатов по управлению государством, основам юриспруденции и экономики. Все шло как по маслу – Анна родила Хайне сына, которого нарекли Рудольфом и дочь Марию. Сам Цвелле-младший с завидным старанием поглощал пыльные свитки и толстые книги, лишь иногда прерываясь на упражнения с оружием («Чтобы от пыли не околеть» - как говорил он отцу) и выезды ко двору герцога. Так могло бы продолжаться долго, если бы не одна досадная случайность – труппа заезжих циркачей, приглашенных Ульриком, чтобы развлечь жителей замка за ужином, оказалась заражена «алой лентой». Болезнь, охватившая замок, распространялась по городу как лесной пожар. За месяц Хайнрих похоронил обоих детей, отца и жену. Теперь именно он, Хайнрих Цвелле, был владетелем этих агонизирующих земель. Люди говорили, что сам факт того, что Хайнрих не слег является свидетельством благословления Велиссы. Сам же Хайне считал, что это проклятье Двуликого. По его указанию всех при первых признаках заразы переводили в общие бараки на окраине города. Все имущество зараженных сжигалось, а через время сжигался и сам барак с людьми – смертность от болезни была 100%, но граф считал, что лучше взять на душу грех, чем позволить заразе выкосить четырехтысячный город. По ночам Рокост освещался сполохами пламени как при Летнем Зените Светил. Пока травники, маги и лекари смогли собрать нужное количество лекарств, пятая часть жителей превратилась в золу. Впрочем, граф этого уже не видел – он метался в бреду в своих покоях, страдая от лихорадки. Помощь пришла тогда, когда вся челядь уже не сомневалась, что через пару дней тело владетеля можно будет отправлять на погребальный костер. Тем не менее, Цвелле выжил –от алхимических декоктов его волосы поседели, а магия не смогла убрать следы язв на руках и шее, но он остался в живых. И именно тогда Сыч понял, в чем его предназначение. Вспоминая этот злосчастный ужин, фиглярства полукровок, талерских ветеранов, рассказывающих о надменных асканах и их зверствах в последнюю войну... Все складывалось в единую мозаику – нелюдь постепенно выдавливала человечество. Он раздробили древнее королевство и подбросили идею Капитула. Они начинают войны, которые пожинают сотни человеческих жизней. Они разносят заразу. Однако просто выступить против тысяч нелюдских существ в герцогстве, где треть населения составляют инородцы, мог только идиот. При всей одержимости идеей, Хайнрих таковым не был. Он понимал, что ключом к происходящему является власть. Власть, которой у него нет – один граф из двух десятков подобных, что он может? Однако это не было поводом сдаваться. Необходимо было заручиться поддержкой сильных союзников и пробить себе путь в Капитул. Для таких операций необходимы были деньги, деньги и еще раз деньги. Источником этих денег могла стать богатая вдова Робиния Маккейн, владелица «Речной торговой компании», контролировавшей фактически весь оборот товаров через реку Беррекс и озеро Дымное. Разумеется, женитьба на ней была чистой воды мезальянсом, однако Робиния при этом получала титул, Хайнрих – деньги, а двор – повод для слухов.

Полностью Хайнриха в правильности действий убедила вспыхнувшая Вторая Змеиная Война, начатая серпентами. Под эту лавочку графу удалось без особых волнений опубликовать «Эдикт об инородцах» - указ, требующий всем жителям графства, в чьих жилах течет более четверти крови, отличной от людской, выплачивать в казну налог величиной в один золотой шер в год с души. Половина этого налога шла в виде пожертвований церкви Двуликого, четверть – в герцогскую казну, а остаток – в казну графства. Формально эдикт представлялся сохраняющим культурное наследие людей и защищающим истинную веру. Параллельно с этим граф отменил таможенный сбор с купцов родом из Анхельского курфюршества (исключая нелюдь, разумеется), что в определённом смысле повысило экономическую притягательность этого места. Таким образом, граф создавал себе прочный фундамент среди церковников и мелкого купечества. И вот теперь, когда внутри герцогства настали смутные времена, пришел час обратиться к ним за дивидендами.

8. Способности и навыки:
✖ Бытовые:
Сносно ездит верхом, однако ни о каких сложных маневрах или же сражении конным не может идти речи.
Умеет ориентироваться на местности, выделяет стороны света по звездам.
Хорошо разбирается в геральдике.
Обучен навыкам письма и чтения на человеческом языке, знает основы деловодства и счетоводства.
Разбирается в повадках ряда животных, как охотник. Умеет снять шкуру со зверя.
Знает придворный этикет и обучен простейшим танцам.
✖ Магические: отсутствуют
✖ Боевые:
Граф очень умел с поллэксом - за это стоит благодарить Готвальда фон Триера. Известные удары и связки он охотно дополняет разного рода грязными трюками и приемами из рукопашного боя. Что в вместе с эффективным использованием особенностей латного доспеха дает неплохой результат.
Хуже обстоят дела с длинным мечом - фактически неизменным атрибутом любого рыцаря. тут Хайнрих ничем, кроме набора заученных парадов и рипостов похвастаться не может.
Разбирается в тактике сводных отрядов, обладает базовыми знаниями в военной логистике.

9. Инвентарь:
✖ Оружие:
При себе:
Двухватный поясной меч работы Мальсторма Кассино – двудольный клинок ромбовидного сечения скован более чем из ста прутьев высокоуглеродистого железа, добытого в штольнях Вельской гряды. В результате подобной обработки после закалки на клинке появился мелкий и регулярно повторяющийся спиральный рисунок. У основания клинка стоит клеймо мастера и гравировка «Всегда верный». Гарда представляет собой обычную крестовину. Рукоять меча украшена накладками из светлого ореха Вольных Лесов. Общая длина меча – 114 см, длина клинка – 90 см. Ширина клинка у гарды – 4 см. Вес – порядка 1,5 кг. Баланс смещен на один палец от крестовины в сторону острия. Ножны также выполнены из ореха, устье украшено серебряной чеканкой. Данный клинок является личным подарком герцога де Мертелла Хайнриху по случаю наследования титула.
Nota bene. Все вышеописанное – просто детали, которые не дают мечу никаких свойств, кроме умопомрачительной цены за кусок незаколдованного металла. В игротехнических терминах это просто прочный полуторный меч.
Стилет длиной 21 см, без дол, также с ромбовидным сечением клинка. Вдоль всего клинка выполнена серебряная насечка. В принципе, кинжал сбалансирован для метания на короткие расстояния, однако имеет гораздо более приземленное предназначение – столового прибора.
В Морбид-Холле содержится весьма внушительный арсенал орудий убийства, включая любимый поллэкс графа Рокостского. Также, там хранятся доспехи Цвелле. Никаких артефактов среди всего этого разнообразия нет.
✖ Артефакты:
отсутствуют
✖ Деньги:
При себе - порядка шера серебряными монетами. Казна графства после восстановления города и представления торговых вольностей составляет порядка восьми тысяч. Совокупный же доход графа с ленных владений и пая в "Речной торговой компании" представляет собой тридцать две тысячи золотых с хвостиком в год.
✖ Зелья:
При себе отсутствуют.
✖ Предметы обихода:
Фляга с крепким бренди и несколько чистых льняных тряпиц.
✖ Недвижимость:
Лен Рокост.
Южный и Северный Талиесси - две деревни, доставшиеся Хайнриху в результате первого брака. Хайраден - добывающий поселок на границе болот.
Замок Морбид-Холл, Рокост.
Хайраденская торфяная артель.
Вместе с женой является пайщиком «Речной торговой компании»

10. Животные персонажа.
Конкретно к кому-то Хайнрих не привязан – лошадь с конюшен считает способом передвижения, поэтому старается не запоминать. Соколы и псы для охоты находятся в ведении непосредственно слуг, поэтому их судьбой граф интересуется лишь тогда, когда кто-то из них отдает Двуликому душу, откладывая на некоторое время охоту или изменяя ее ход.

ГЛАВА III
11. Планы на ближайшее будущее.
Ожидать, кто из господ де Мертелл сделает более выгодное предложение. Стакнуться с наемниками, с помощью которых Цвелле надеется во время смуты перекроить политическую карту в области Птичьи Болота – Сербар.
12. Связь с Вами.
Skype rick.androids
13. Как вы о нас узнали?
RPG-TOP

Отредактировано Хайнрих Цвелле (06-10-2013 11:35:02)