ГЛАВА I
1. Имя, прозвище, фамилия, титул персонажа.
Витторе дель Алиас, барон, младший наследник графа Альборкского.
2. Возраст, дата и место рождения.
36 лет, рожден 3 Листопада 1087 года, появился на свет в Оленьем Краю, в загородном поместье матери.
3. Раса персонажа.
Человек, выходит, что удачная смесь северной и южной крови.
4. Внешность персонажа.
Витторе впитал большую часть северной крови матери и в куда меньшей степени южной, графа Альборкского. В отличие о дочери графа Имарского, он не стал воплощением тонкости и света, северная кровь придала младшему дэль Алиасу традиционную тяжесть, какую-то угрюмую приземленность, которую мужчина с лихвой компенсирует наученной подвижностью. Высокий, широкоплечий, он не потерял военной выправки и сноровки и держится всегда прямо, будто кол проглотил. Долгие годы, проведенные в походах, под палящим солнцем и буйными ветрами, точно смочили свечную белизну кожи в темном уксусе, высушили лицо, быстро изукрасив его сетью морщин; особенно заметные пролегли на лбу и в уголках глаз, напоминая теперь рыбьи хвостики, как их и зовут заслуженно в простонародье. Взгляд испытующий, в нем читается какой-то дразнящий блеск, отчего вытянутые глаза напоминают двух серых пескариков. Смотрит Витторе на мир и живущих в нем с прищуром, оценивающе. С годами и последней болезнью иссушенная до тугих мышц кожа слегка одрябла, придав аккуратному овалу лица какую-то неприятную мягкость, что и заставило Алиаса отрастить короткую бороду и скрыть под ней срезанный к горлу подбородок. Несмотря на тяжелую и насыщенную жизнь, может похвастаться крепким здоровьем и полным набором зубов, которые зачастую обнажаются в участливой, хитрой улыбке.
Очевидные недостатки представлены в виде боевых шрамов, обильно усеивающих крупное тело воина, а также искривленного несколько безымянного пальца на правой руке и уродливого рубца на правой же голени, который остался после затяжной борьбы с гнилой раной - красочное напоминание о борьбе с лихорадкой. Несколько почти незаметных шрамов легли на лоб и щеки — как память о треснутом шлеме во время беды на Трессе. Особенностью же, по которой и раньше угадывали рыцаря под гербом серой рыси, являются длинные волосы, доходящие мужчине почти до лопаток. Как и у Селы, они впитали в себя золото солнца, но с годами стали больше напоминать мелкий речной песок. Как и в прежние времена, Витторе собирает их в весьма скромную — по дамским мерам — косу, отчего давным-давно натерпелся насмешек. Кисточка, остающаяся неприкаянной, напоминала матери нашего героя об ушах смышленой рыси, и сравнение глубокого засело в уме тогда еще молодого рыцаря.
Обилие бархата и парчи, ярких красок, какие признаются в Аренине, барон никогда не ценил. Загрубелые пальцы, шершавые ладони и костяшки привыкли к многочисленным ремешкам доспехов, как и покатые плечи — к тяжести панциря и наручей. И нынешняя должность, благо, позволяет носить латы гвардейца, украшенные, разве что, форменным сюрко зеленого цвета, с золотым элементами и золотым же наметом в виде единорога.
ГЛАВА II
5. Профессия, род деятельности, причастность к гильдиям, бандам, организациям.
Командир личной гвардии герцога Аренинского.
6. Характер персонажа.
Выученный воин с огромным опытом, Витторе рано расстался с детскими капризами и увлечениями, война и служба отцу, а затем и герцогу стали для него делом жизни. Он никогда не жалел о том, что стал учиться ратному ремеслу и вскоре встретился с лишениями и переживаниями воина. Наоборот, раннее взросление закалило Алиаса, открыло ему, затворнику, каким может быть внешний мир, сколько опасностей в нем поджидает взыскующего. И он бросился в найденный омут с головой, решив поначалу, что война — удел мужчин, а значит, сильных, -- не предполагает никакой ответственности. Познакомившись со страхом за собственную сохранность и мудростью зрелости, Витторе несколько поостыл и стал тянуться к учению, которое предлагали старшие и умные книги и свитки. И до сих пор он уважительно относится к тем, кто положил на служение герцогству Аренинскому жизнь и даже больше.
Прекрасный слушатель, Витторе редко вступает в агрессивные дискуссии; ненавидит полемику, но отвечает по существу, если дело касается важных решений и мнений. Обостренное восприятие мужчины относится и к природному миру, к мелким деталям, которые составляют окружение, барон может похвастаться знанием многих фактов, которые подметил и открыл для себя сам.
В куда менее напряженной обстановке довольно легок, что не очень-то вяжется с его крупным телом и славой воина. Ранее, поговаривают, бойкий язык Витторе и его тяга к женщинам и вину породили множество проблем, но он, как и полагается, с годами охладел к пустому празднеству и заслужил доброе имя путем усердного труда над собой. На службе собран, но имеет материнскую светлую и теплую ауру, которая, играя на руку Алиасу, делает его похожим если не на верного защитника, то на участливого и сердобольного помощника, старшего товарища, который в любой момент готов предложить совет. Впрочем, не все так гладко. Помимо чувства вины, которое с годами окрепло и стало настоящей проблемой, второй кожей, Витторе наделен какими-то диковатыми ухватками, решительностью и некой хаотичностью, которые, безусловно, делают из него человека незаурядного, но, иными словами, «себе-на-уме». Редко проявляет максимализм и не может однозначно сказать, что ненавидит, а чем заворожен. Принимает мир в совокупности, не разделяя на плохих и хороших. Жизнь сделала Витторе наблюдателем, чутким к переменам, внимательным к мелочам, но с легкой отчужденностью.
Имея определенное представление о том, что творится в мире, влияя на него посредством клинка и служения герцогу, многое узнал о политике, однако доселе реагирует на все высокородные перипетии, как надлежит воину, а не дворянину. Как и любой воин, резковат и прямолинеен. Впрочем, обладая живым, гибким умом, умеет находить разнообразные пути решения той или иной проблемы.
С почтением относится к верующим и вере, покуда оные не лезут на рожон. С кислым молоком Селы впитал некую тягу к глухим, уединенным местам, в которых удобно придаваться размышлениям, подолгу концентрируясь на той или иной вещи. Настоящей страстью, которой Витторе все же может дать определение, помимо военного дела, мужчина считает соколиную охоту и птиц вместе с ней. Стоит упомянуть, что прохладно относится к застольям, какими бы веселыми они ни были. Не пьет, так как получил один неприятный урок, перебрав с вином.
Находясь на службе у герцога, не позволяет себе вольностей, но вряд ли признан натурой по-настоящему жесткой, безразличной, наполненной одним лишь чувством долга и испытывающей глубокое удовлетворение от одной лишь службы. Проблема Виттэ в том, что он зачастую — притом исполняя обязанности со всей покорностью и вниманием — забывает о том, что мир вокруг живет и меняется куда быстрее, чем работают его мысли. Что люди так же недолговечны и переменчивы, как ручейки, и, приняв одного человека однажды, уже не сможешь изменить о нем мнения. Так и вышло с семьей герцога, и с самим Ричардом. Потрясения даются командиру гвардии с трудом, он не спешит глубоко принимать их, а потому кажется натурой уравновешенной, активной, старательной, не поддающейся на провокации, с крепким духом и военной выправкой. А вина, глубоко и медленно проникая в душу, все же оставляет на ней порезы и проделывает дыры, истончает, как волны камни. Но куда более внушительный пласт воли, стремления к самосовершенствованию не дают мужчине поступаться с принципами и долгом. Допустив ошибку на турнире, он бесконечно корит себя за это, но теперь знает, что должен вновь встать на ноги, как во время изнуряющей битвы. "Правый побеждает сильного" — гласит надпись на родовом гербе дэль Алиасов.
7. Биография персонажа.
Коллер дэль Алиас, прославившийся задолго до рождения своего первого сына благодаря поразительной вере в числа, имел репутацию верного слуги своего герцога и блестящего стратега. Он поздно женился, поскольку большую часть времени уделял служению герцогу и своим подданным. Первой избранницей Коллера стала дочь барона Фельмаркского, истинная красавица из южных земель, Юнна дэль Одинхейм, вышедшая в высший свет всего месяц назад, при первой же встрече завоевала любовь и уважение графа. Свадьба стала делом весьма опосредованным, но чтобы выказать глубоко верующей избраннице признательность за рождение сына, Коллер выстроил в Альборке грандиозный храм. Выстроил, самостоятельно рассчитав, где стоит начинать возведение здания, при помощи своей удивительной способности обращаться с цифрами так, будто они не хуже веры и являются неким достоянием нравственности. Юнна родила Коллеру двух сыновей, после чего гнилая горячка забрала ее, оставив благородного графа и его сыновей без хозяйки, жены и матери. Отцовскую любовь Алиас проявлял в своем ключе, настаивая, чтобы дети особенно налегали на грамоту и точные науки. Впрочем, молодые Сандро и Алекто вскоре оставили мать на самом краю детских воспоминаний и стали постигать мир по-своему, бросив отца наедине с мужским горем. Утомленного потерей графа изрядно беспокоило и то, что оба его продолжения в какой-то мере не являются надежными опорами. Сандро часто и долго болел, однако поспевал в учебе, а Алекто, бойкий на язык, казалось, не вынесет ударов судьбы из-за своего нервического характера.
Утешение Алиас нашел в эфемерном лике дочери графа Имарского, Селе, спустя семь лет. Жена являет дополнение мужа, и Коллер вновь стал человеком без недостатков, поскольку его родовой замок озарила красота и теплая аура тонкой, отрешенной Селы. Она заплетала золотые волосы в подобие талерского кружева, чтобы они не растрепались за день, наполненный приемами, общением с придворными дамами и проказливыми пасынками. Юная Села не любила Коллера, прекрасно понимая, что подобный брак выгоден ее отцу. Однако уже немолодой Алиас сумел пробить холодное сердце Селы, пускай и ненадолго, при помощи безмерной нежности, маленьких любезностей и заботы. Ей было приятно видеть, что этот громкий, высокомерный южанин умеет становиться в ее объятиях совсем другим человеком.
Как и прежде, в честь беременности супруги Коллер решил совершить широкий жест, который показал бы всему миру, насколько он предан избраннице, но такой, чтобы тайну явления смогла оценить по достоинству лишь возлюбленная. Умелый садовник в рекордные сроки возвел вокруг излюбленного загородного поместья юной графини, скрывавшегося в самом ядре Оленьего Края, сад, в котором, разбившись на небольшие участки, росли разные деревья. Вскоре стало очевидно, что мастер своего дела совершил столь трудоемкую работу не зазря. Вскоре сад наполнили разные птицы, которые пели на разные же голоса, выбирая наиболее удобные для себя ветви деревьев. В этом диком щебете, который северная красавица будто даже понимала, появился на свет ее первенец, Витторе.
Кислое молоко матери третий сына Алиаса не переваривал, что стало причиной частых болезней и недовольством, разочарованием самой Селы. В блистательном замке Коллера ей места не было, теснота домашней часовни казалась ей безысходной, и она зачастую уединялась с сыном и небольшой группой придворных, чтобы провести время в собственных измышлениях, в объятиях из ласкового птичьего щебета, в месте, которое ей щедро предоставил муж. До поры Коллер смотрел на подобные капризы молодой супружницы благосклонно и ждал, присматриваясь к отпрыску, стоит ли в скорости начать закалять его мудростью зрелости, или он уйдет под гнетом болезни, как и многие прочие дети в столь нежном возрасте.
В местечковом королевстве имени Селы Витторе и провел славное, светлое детство, не зная о суровом мире за пределами Оленьего Края. Разумеется, никто не говорит, что он был избалован вниманием матери, поскольку та, видя, что ребенок, деспотически вбирая в себя женские соки, отбирает и первозданную красоту, и силы, решила, что сыну будет полезно проводить время и в замке Коллера, с отцом. Однако она каждый раз потчевала первенца историями, которые позже сплетались в послушном, точно глина, детском мозгу в невероятные сны. О людях, которые разгоняли облака трещотками, о подземных храмах, о тех счастливчиках, что обладали волшебными поющими перстнями, о вере куда более расплывчатой и поразительной, нежели то, что составляло жизнь Коллера. Села будто бы выдумала собственный мир с собственными историями, а на людях была холодна. В сыне она видела свое продолжение. До того момента как Витторе стал обучаться грамоте и наукам у городского экклесиарха, некогда младшего лорда Санда, они были по-настоящему близки и находили особую прелесть в слушанье песен птиц, в тихом и умиротворенном созерцании, которое скрывало интерес естествоиспытателя, что в итоге очень приглянулось отцу мальчика. Коллер предпочитал тех, кто умеет слушать и понимать, тем, кто беспричинно треплется. За это он полюбил Селу, за то уважил младшего сына наследством, которое представляло собой нелегкий путь воина. Старшие братья посмеивались над младшеньким за то, что тот никогда не станет заниматься тем, что родителю по-настоящему дорого. Так считали.
Однако еще совсем юный третий сын вскоре бойко отдавал приказания слугам и деревянным игрушкам, его визгливый детский голосок разносился по стенам отцовского замка, а злые шутки, какие он подсмотрел в рыцарских романах, которые читала вслух Села, стали напастью для придворных Коллера. Графиня чувствовала, что в этом диком подражании войны ей, женщине, которую теперь можно не слушаться, места не будет. До беззаботных одиннадцати лет Витторе постигал мир, сконцентрировавшийся на поместье матери и замке отца. Он долго обучался грамоте, однако быстро продемонстрировал свое умение управляться с мечом и держаться на коне, отчего был отослан в баронство старого друга Коллера, Голстена, для дальнейшего обучения и служения оруженосцем, что произошло в 1098 году. Четыре года, проведенные вне стен родового замка, закалили мальчика, а бесконечное следование за Голстеном, который не столь давно передал полномочия лорда-командующего Фальконьеров более достойному преемнику, научило многому.
Старик находил особую прелесть в размеренном чтении и молчаливом созерцании, и, что буквально заворожило юного Аиласа — соколиной охоте. Один поход под чутким руководством Голстена чуть было не завершился трагедией для его пытливого оруженосца. Рыбный порт на берегах, принадлежащих Харту, коварно захватили и долгое время обворовывали наемники, озверевшие после Северной Войны. Место, казавшееся столь беззащитным и тихим, вскоре превратилось в поле боя. Юный оруженосец чуть было не пал от палаша озверевшего наемника, но вовремя пырнул того, малодушно решившего, что юноша беззащитен, сломанным копьем. Витторе отделался несколькими ушибами, сломанным пальцем после падения с лошади и диким испугом.
Пока младший сын постигал военное дело под крылом старого мастера, Коллер решил навсегда обогатить истинное детище, какое только может выйти из-под опеки дворянина — свое графство. Кульминация жизни старого Коллера стала и торжеством его веры в числа и их многочисленные и хитроумные системы. Он затеял строительство лесопилки, работа на которой осуществлялась бы при помощи водной силы. Наняв сотню человек затем, чтобы перенаправить ток реки, что разветвляется у границы со Стерном и сделать запруду, у которой и будет установлен сложнейший механизм. В работе приняли участие Алекто и Сандро, а младший сын успел лишь подивиться стараниям своего просвещенного семейства, когда лесопилка уже вовсю обрабатывала полученное сырье. Тогда графство Альборкское посетил сам герцог. Казалось, Коллер дэль Алиас достиг всего, что хотел в своей жизни, и теперь мог уйти на покой, обеспечив свои земли и детей до скончания веков. Старший сын занялся поставками нового и редкого товара в пострадавшие от войны с асканами земли, средний продолжал изучать технические новшества, а младший, достигнув шестнадцати лет, получил рыцарский титул, подпоясался мечом с руки Голстена и с тех пор находил особую прелесть в затяжных походах под предводительством барона Голстена и турнирах. Вел, короче говоря, типичную для высокородного воина светскую жизнь, изредка радуя особенно дотошных и любознательных умением обращаться с хищными птицами.
После пережитой войны наемники стали настоящей напастью не столь для самого Аренина, сколько для соседствующих герцогств. Коллер находил долгом отправить несколько подготовленных отрядов на помощь тестю в Имар, куда также поставлял обработанное дерево.
Села родила дочь в 1103 году и была неприятно удивлена тем, что ее сын занялся разведением соколов в глубинах птичьего сада. Казалось, ее любовь больше не проникает в первенца, но распространяется по поверхности, точно капельки ртути. Чем больше она тянула к сыну руки, тем крепче он жался к отцу. Занимаясь уничтожением противников длительное время, Витторе стал несколько жестокосердным, старший брат, Сандро, объяснял это тем, что в детстве младшенький долго не вылезал из гнездышка Селы, вот и пытается вернуть себе потерянные в уединении поместья годы.
В 1105 году, во время посещения отдаленного от отцовского замка поселения, что уже давно приобрело независимость, но исправно платило герцогу налог, оперативное вмешательство графского отряда помогло сохранить благополучие. Рыцарь Алиас, налегший в вечер по случаю победы на южное вино, чуть было не лишил чести дочь градоправителя, которая, пока мужи пили, услаждала их слух прекрасным пением и игрой на лютне. К счастью, о недоразумении никто не узнал, кроме испуганной девушки, которая смолчала. Уснув на лестнице славного горожанина и придя в себя поутру, бравый рыцарь первый раз столкнулся с чувством вины. Оное накрыло его как тяжелый походный плащ. Однако Алиас не вернулся, чтобы исполнить долг честного мужа и жениться на прелестнице, хоть и не совершил ничего постыдного, что разрушило бы жизнь девы. Дальнейшие несколько лет прошли под белым знаменем и гербом в виде рыси. Так младший сын в глазах мирян стал ассоциироваться с военной мощью графства Альборкского, очищая родные земли от всякой черни. Он продавал свой клинок южнее, чем чуть было не вызвал гнев отца, решившего, что сын хочет податься в наемники и всю жизнь положить на то, чтобы бездумно метаться от лорда к лорду. Виттэ вернулся.
Покуда росли доходы старших сыновей, выстроенные на продаже дерева и теплых взаимоотношениях с соседями, Витторе прославлял отца по-своему, добиваясь признания народа умелым обращением с мечом. Рысь стала отождествляться с этим бойким, шутливым рыцарем, который, будто памятуя традиции деда, графа Имарского, носил длинные волосы, а в бою был свиреп, как истинный северянин. Возможно, аренинские обыватели относились к подобному проявлению тесных отношений с Талерой, неоднозначно. Однако насмешки, которые Витторе терпел в детстве от мудреных опытом и братьев, скоро сошли на нет. Рысь оказалась живучим зверьком, не просто показывала зубы, но горячо вступала в схватку с обидчиком. Она охотилась, привлекая к себе чужое внимание, она наносила удары и контрудары, когда было необходимо, но действовала избирательно, осторожно, не распаляясь.
В 1108 году старый Коллер призвал к себе младшего сына и указал, что стоит присмотреться к юной дочери соседа, графа Стернского, Имме. Рыжеволосая, бойкая, плотно сбитая, она источала бесконечный интерес к окружающему миру, была набожна и создавала волшебные полотна при помощи нитей и иголки. Ее волосы, еще не собранные, как полагается девственнице, пылали, точно языки пламени, когда Имма танцевала. Она покорилась воле отца и ждала, расцветая, когда настанет день помолвки.
Витторе преподнес будущей супружнице клетку с певчими птицами из сада Селы. Однако подарок ее не очень-то впечатлил. Прошло два года, и Материк обуял первобытный ужас. Проклятая эпидемия отнимала жизни целых семей, и долгом рыцаря стала забота об отцовских землях и помощи народу аренинскому. Во время всеобщей паники пропала прекрасная Имма. Поговаривали, будто она направлялась в уединенный охотничий дом отца, чтобы переждать напасти, но придворные не успели и глазом моргнуть, а девушки и ее коня как след простыл. Кто-то затем шептался, точно Имму видели на Севере, где она помогала страждущим и больным. Образ рыжеволосой прелестницы навсегда остался в памяти тех, кто был с ней знаком. Граф долгое время носил траур, а жених, оставшийся без невесты, полагал, будто Имма пропала по его вине. К счастью — хотя как посмотреть — душевные метания в то время не слишком-то беспокоили рыцаря, он проявлял себя с лучшей стороны как защитник родных земель и верный подданный герцога.
Худшее случилось в 1112 году, когда от разразившейся болезни погибла Села и ее дочь, которые находились в замке графа Имарского. Лишившись супруги, Коллер казался безутешным. Неизвестный недуг, не похожий на «Алую Ленту», быстро свалил обычно деятельного, не ведающего возраста южанина, состарил, вытеснив из крупного тела жизнь. Градоправителем Альборка стал Сандро, и Витторе теперь служил брату, который с годами не утратил детской слабости и готов был в любой момент отправиться следом за отцом — ему требовалась крепкая опора, которую мог дать единокровный брат.
Когда гнилостные тиски болезни ослабли, герцог пожаловал Витторе барона, оставшееся пустовать поместье с птичьим садом перешло в его владение, а вместе с общественным признанием пришло и место в личном войске дэль Вебера. Зачастивший к больному Коллеру Голстен сумел раскрыть бывшему воспитаннику глаза на особую честь служить в самом Аренине. Столица никогда не привлекала Витторе: он, выросший в солнечном уединении Оленьего Края, находил магическое гнездо слишком шумным и ярким. Последние проявления эпидемии еще не сошли, а Алиас сменил Рысь на Сокола. Впрочем, к «серому» было не привыкать. Место в коннице, находящейся под чутким взором самого герцога, преподносило множество проблем, однако Витторе, закаленный долгими походами и частыми стычками с наемниками и бандитами, справлялся с ними, как подобает воину, бесстрастно, с холодной головой. Смерть матери несколько остудила его желание предлагать свой меч всякому, а служба герцогу стала священным долгом. В родном поместье новоявленный барон подолгу не появлялся, а потому оное быстро пришло в запустенье, вскоре в самом доме осталось всего несколько слуг, один из которых некогда прислуживал на соколятне, да и теперь мог ухаживать за брошенными птицами и периодически натаскивать их, готовя к возможной охоте. Иной бы увидел в увлечении барона и его новом звании при герцоге судьбоносный оттенок, но сам Витторе был слишком далек от подобных величин. Оные испарились для него, когда болезнь забрала прекрасную Селу. Теперь он чувствовал новый слой вины, куда более плотный и тесный, как вторая кожа. За время рвущей чужие жизни на части болезни Алиас успел познать множество бед, он видел, как она разоряет поселения, как заставляет горожан ползать по окрестным дорогам в плаче и голоде, плутать по лесам, ища спасения. Как брошенные на трактах тела поедают волки, настолько обленившиеся за время жуткого пиршества, что не трогают живых. Люди бросали дома, разнося заразу дальше, куда бы ни пошли. В это время чужими горестями пользовался всякий сброд, который еще не успели изничтожить славные рыцари. Служба на карантинных пунктах стала молчаливым наблюдением за человеческим отчаяньем.
Вслед за эпидемией, которая взволновала Материк, пришла новая напасть. Недолгое затишье, за которое успел подняться с кровати Коллер, преподнесло лишь ему одному возможность окружить себя высокородным обществом, включавшим Ричарда и Голстена. Пока отец проводил время с Его Величеством, братья укрепляли положение Альборка и его земель, общего влияния, которое учитывали и принимали.
Тревожные слухи быстро достигли Аренина. И долгом личного войска Ричарда стала помощь бьющему тревогу тресскому соседу. Конница двинула к большой воде, где встретилась с жуткими слухами, тревожащими Материк, лицом к лицу.
Год 1122. Первое морское путешествие, пускай и относительно короткое, не успело запомнить так, как бой, принятый Фальконьерами у Трессы. В несколько часов стало ясно, что сил элитного войска вряд ли хватит, чтобы надолго сдержать змеиную напасть. В ходе борьбы был ранен лорд-командующий, а роль стихийного лидера досталась…Кому бы вы думали? Приняв командование на себя, Алиас уберег большую часть своего отряда от смерти в неразберихе. В поселении под Трессой Витторе сумел вовремя организовать людей и снести не один десяток уродливых голов. Во время очередной биты, произошедшей двумя днями позже, разгорелся сильнейшим пожар, который, вероятно, служил прикрытием к отступлению противника. Объятые пламенем предместья пошатнули уверенность многих, но не сына Коллера. С тем же сосредоточением, с каким сам граф ранее искал подземные воды и упорядочивал цифры, Витторе расправлялся с врагом. Он был ранен, когда упал с лошади и из-за треснутого забрала не смог вовремя среагировать на атаку змеиного чудовища, однако выбрался с пепелища живым. Хоть и не мог в полной мере продолжать участвовать в битве, заслужил особое расположение Ричарда. С кораблем беженцев Витторе вернулся в Аренин, надеясь, что повреждение не выведет его из строя надолго.
Долгие недели рана, полученная под Трессой, не давала мужчине покоя. Несколько ночей подряд барона мучила изнуряющая лихорадка, даже лекари, нанятые Коллером, не знали до конца, удастся ли младшему Алиасу выкарабкаться и сохранить конечность. Однако горячка спала, и Витторе снова встал на ноги. Первое время он провел в пожалованном поместье в окружении слуг, соколов и книг, а окрепнув, отдавал команды молодежи, которая готовилась встать на защиту графства, пока регулярные войска находятся за большой водой. За преданность герцогу и участие в войне Витторе по выздоровлению было пожаловано место командира личной гвардии Ричарда и его семьи. Сообщение стало для самого Алиаса откровением, он не ожидал подобного участия от лица Веберов, однако позабыл, что в последнее время оба оставшихся в живых воспитателя зачастую составляют герцогу компанию. Многие, знавшие Витторе во время службы в рядах Фальконьеров, посчитали, что барон устал от войны, что его здоровье слабо и он стремиться к жизни затворника, что, конечно же, было не так.
Двор дэль Веберов оказался не таким напыщенным, каким его, наверно, видели до бесконечных горестей, накрывших Материк. Бесконечное уважение и власть находились в руках магов, и этот факт несколько усиливал заслуги обычных мечников. Подарив свой клинок герцогу, Витторе надолго избавился от бесконечных упреков старших братьев, оставшихся у Альборке. Его новое звание не предполагало длительных отъездов без участия герцога, потому поместье снова укрыло напряженное молчание. Зато Виттэ повезло за время бесконечных разъездов Ричарда, связанных по большей части с восстановлением соседей после болезни и войной, познакомиться с высшим светом и в других курфюршествах. Увиденного хватило, чтобы оценить некую уникальность Коллера — многие графы, достигнув определенного возраста, уже ни на что не годились, находя мимолетное утешение в пирах и турнирах. Коллер казался захваченным каким-то полезным делом, хотя уже давно освободил полномочия для старших сыновей.
Он скончался зимой 1123 года. Сносив траур, старшие сыновья продолжили пестовать собственные мечтания, детей, что уже готовились стать выгодными партиями для соседских, а Витторе превратился в единственное для Ричарда напоминание о вездесущем Коллере, пускай отец и сын не были похожи внешне. В обществе герцога и его семьи Алиас младший не испытывал горестей лишения героического родителя, он посвятил себя службе и был готов сопроводить Ричарда хоть на край света, если это понадобится и, как любой гвардеец, пасть во имя светлого будущего герцога, если последний того пожелает. В то же время, являясь бароном, получив прекрасное образование, Витторе снискал определенный интерес герцога, так как зачастую долго беседовал со своим сюзереном во время поездок и в стенах замка. Семья герцога вскоре стала для Алиаса родной, и он не был готов, к тому, что в дальнейшем преподнесла судьба.
Утром 20 кресеня 1123 года, призвав к себе командира гвардии для дальнейшего сопровождения на турнир, Ричард вручил барону два письма. Одно было заверено самим герцогом, а второе, раннее, принадлежало, как ни странно, Коллеру. В обоих говорилось об одном и том же - о надуманной Алиасом и Вебером свадьбе. То была, разумеется, лишь часть переписки. Однако в своем письме Коллер призывал Ричарда не торопить события и дать младшему сыну привыкнуть ко двору, просмотреть на службу гвардейца, что на ее основании уже имеет смысл принимать судьбоносные решения. Ричард же в своем заверении, которое более походило на официальный документ, афишированный принцессе, сообщал, что нынешний барон Алькорский, лорд-командующий гвардии замка Редженхолл, был выбран им самим, герцогом Аренинским, в качестве подходящей наследнице партии. Можно ли сказать, что известие, к тому же настолько давно спланированное, поразило Витторе? Еще как! С тем, что не стоит пока распространяться о воле высокородных отцов, барон согласился. Сопроводив своего господина на турнир, он был отослан обратно в замок с несколькими другими гвардейцами, поскольку Ричард всерьез опасался за состояние и сохранность дражайшей супруги, а ослушаться его в столь запоминающееся утро было бы попросту глупо.
Когда турнир превратился в настоящую бойню, Витторе не сумел уследить за всем высокородным семейством. Посланные с герцогом гвардейцы не справились с задачей, и земли Аренинские лишились достойного правителя. Трагедия прошибла барона болезненной дрожью, едва суматоха стихла. У него не было времени испугаться, одни последствия, кажется, оказались куда хуже, чем сама бойня, устроенная темными магами. Теперь Витторе бесконечно винит себя за промашку, за то, что не умер, защищая герцога, а якобы позорно бежал, что, конечно же, не совсем так. Исходя из последней воли Коллера и Ричарда, именно он должен стать мужем принцессы Аренинской, если та посчитает, что назначенный ей мужчина достоин подобных привилегий, и не изволит выбрать другого, уже опираясь на собственное решение. Заманчивая перспектива оказаться во главе целого курфюршества была отодвинута на второй план и после объявления воли Ричарда более не затрагивала мечущиеся мысли барона. В опасное время все силы личной гвардии герцогского замка направлены на охрану и защиту семьи Ричарда дэль Вебера.
8. Способности и навыки:
✖ Бытовые: обучен всему, что должен знать отпрыск высокородного. С юных лет обучался военному делу, в чем преуспел; Грамоте, арифметике, истории, литературе, точным наукам, за что по большей части отвечал сам Коллер, бегло говорит на эльфийском, исключительно за неимением практики, за время походов научился самостоятельно обходиться с вооружением и доспехами, ухаживать за конем и охотиться. Благодаря общению и учению у Голстена, особое внимание уделяет чтению, изучению карт, географии, тактике. Знает правила возведения оборонительных сооружений, ведения боя при помощи осадных орудий.
Умелый стратег и успешный лидер. Душу отводит посредством соколиной охоты, через которую будто проявляет себя, как музыкант делает это при помощи лютни. Умеет вести себя в обществе, изучал геральдику, придворный этикет и танцы, однако с последним не сложилось вовсе. Отлично держится в седле, может длительное время путешествовать на лошади, а также вести бой с лошади. Короче говоря, в большей степени овладел ратным ремеслом, что составляет жизнь гвардейца.
✖ Магические: не имеет.
✖ Боевые: искусный и опытный мечник, сын Коллера с ранних лет обучался ведению боя полуторным мечом, однако предпочитает совмещать клинок и щит. В сражении силен и вынослив, прекрасно двигается в доспехах. Посредственно стреляет из лука и умело обращается с копьем как с седла, так и в пешем бою.
9. Инвентарь:
✖ Оружие: добротный полуторный меч из качественной стали, имеет короткое острие, резко сужается, длина примерно с шесть пядей, длина рукояти в одну пядь. На поясном ремне зачастую носит подаренный Голстеном стальной кинжал, тяжелеющий в серых ножнах, украшенных серебряной рысью. Поединочный тарча давно стал не столько верным союзником, сколько попыткой увековечить память об отце. На окованную железом сторону в верхней части нанесен герб Альброка, в то же время большую площадь занимает единорог дэль Веберов;
✖ Артефакты: не имеет;
✖ Деньги: при себе большим сумм не носит, обходится десятком вольг, которые носит в поясном кошеле;
✖ Зелья: не имеет;
✖ Предметы обихода: все необходимое находится в поместье или замке, коня барон не нагружает, обходясь лишь предметами первой важности: склянкой с соком из мыльного цветка, флягой с водой, кисетом с табаком да трубкой;
✖ Недвижимость: баронский надел в Оленьем Краю, крупное загородное поместье, окруженное грандиозным садом, соколятня на его территории, покои в герцогском замке;
10. Животные персонажа. Три сокола, оставшиеся после длительного отъезда хозяина: Дельфа (сапсан), Геронея (кречет) и Преко (пустельга). Передвигается на боевом коне рыжего окраса, приученного к долгим и изнурительным походам. Семилетка, зовут Эрнан.
ГЛАВА III
11. Планы на ближайшее будущее. Поучаствовать в аренинской сюжетной ветке.
12. Связь с Вами. Уже имеется.
13. Как вы о нас узнали? Агитация Ее Высочества самая агитационная.
Отредактировано Витторе дэль Алиас (17-07-2014 22:56:04)
