Элария де Мертелл

ГЛАВА I

1. Имя, прозвище, фамилия, титул персонажа.
Элария Камилла Маделина Ангелика де Мертелл, принцесса Анхельская.
Сокращённо, по-домашнему – Эли.

2. Возраст, дата и место рождения.
21 год.
24 Крестня, 1102 год, Анхельское курфюршество

3. Раса персонажа.
Человек.

4. Внешность персонажа.
На вид Элария – самая настоящая куколка, сродни тем произведениям рукотворным, которые сама собирает в коллекцию. Мастерски «изготовленная» природой, удивительно хрупкая, почти эталонная – разве что живая. В свой двадцать один год она выглядит едва ли на восемнадцать лет, а временами кажется не старше шестнадцати, и, как говорят те, кто знал герцогиню Оливию в том же возрасте, очень похожа на свою мать. Скулы у Эларии слегка выступают, ключицы хорошо видны, заметны и косточки на руках, принцесса вообще довольно близка к той грани, где прелестная стройность превращается в неприлично-болезненную худобу, но видно, что энергии, молодых сил и здоровья этой особе не занимать.
Её розовые припухлые губы редко покидает улыбка, а чистый лоб нечасто омрачается следами задумчивости и тревоги – Элария, как никто другой, понимает (даже не умом, а нутром и опытом) всю силу улыбки и привлекательность абсолютного счастья, и вовсю пользуется. Нежное лицо с округлым подбородком обычно бледно, однако в моменты сильных эмоций на её щеках расцветает нежный розоватый румянец. Глаза у девушки глубокого, яркого синего цвета, всегда блестящие, большие и доверчивые, обрамлены густыми длинными ресницами. Чёрные брови – тонкими дугами, нос – прямой.
Элария невысока ростом, и, как было уже сказано, стройна, даже миниатюрна. Тяжёлые платья и украшения ей категорически не идут, и девушка предпочитает лёгкую ткань, богатую вышивку, мелкие, но качественные и хорошо огранённые камни и настолько простые фасоны, насколько может позволить себе принцесса. Из цветов ей приходится выбирать чаще всего гербовые, однако помимо них девушке очень нравится зелёный и фиолетовый.
Густые волосы цвета воронова крыла Элария любит заплетать в косы и украшать разнообразными шпильками и заколками… раньше любила, до того, как обрезала куда короче плеч. Впрочем, изобрести на голове некую изящную конструкцию даже с такой длиной вполне возможно, а потому забывать о любимых блестящих драгоценностях ей не пришлось.

ГЛАВА II

5. Профессия, род деятельности, причастность к гильдиям, бандам, организациям.
Принцесса Анхельская – это профессия, род деятельности, характер, диагноз, судьба.
К гильдиям, бандам, организациям напрямую непричастна.

6. Характер персонажа.
Нельзя сказать, чтобы Элария была очень доброй девушкой – скорее, она просто не злая: не умеет подолгу таить обиды и вынашивать мстительные замыслы, ей куда как проще вспылить и прямо с ходу высказаться по поднятой теме. Даже если приходится утаивать свои бушующие чувства, когда ситуация не позволяет их проявить, она не станет долго носить в себе семена зла, и вряд ли её душа станет хорошей почвой для их прорастания. Вообще, на большую и трепетную ненависть молодая принцесса не способна. Пока что. Кроме того, она улыбчива, весела, снисходительна, отзывчива, временами даже бывает внимательной и испытывает вспышки искреннего желания прийти на помощь, наконец, получила прекрасное воспитание, вместе с которым накрепко затвердила, что у леди просто нет иного выбора, чем быть ласковой и милосердной. А ещё временами ведёт себя ничем не взрослее десятилетней девочки – уже начавшей чему-то учиться, но всё ещё обожающей играть в куклы, доверчивой и не воспринимающей всерьёз страхи, ужасы и проблемы мира, в котором живёт. Наверное, именно благодаря этим качествам в совокупности принцесса и кажется иной раз настоящим воплощением сердечной доброты и душевной чистоты. Особенно на фоне брата, дурной погоды, мрачных событий последних дней и прочих проявлений жестокого мира, полного опасностей.
Не амбициозна, по большому счёту, совершенно не представляет себе, чего именно хочет от жизни (ей то ничего не нужно, то хочется всего и сразу), но временами становится настоящим воплощением бушующего своеволия. Особенно – будучи убеждённой в своей правоте. Вспышки невероятного, и притом очень деятельного упрямства для неё тоже не редки, впрочем, к своему нынешнему возрасту она уже научилась кое-как их подавлять, хотя и до сих пор весьма печалится, когда приходится наступать на горло собственной песне. Для достижения своих смутных целей Элария не гнушается вовсю пользоваться обаянием – да, она не слишком хорошо образована для принцессы, вполне имеющей возможность неплохо обучиться, но зато умеет разговаривать с людьми и располагать к себе с первого слова. Элария капризна, порой чрезмерно, кроме того, не имея истинной цели в своей жизни, легко отдаёт всю душу всяческим промежуточным делам и стремлениям, увлекается, быстро остывает и так же быстро загорается ещё чем-нибудь, что для неё окажется в новинку.
Очень любит всё, что красиво на вид, причём тяготеет скорее к очевидной красоте, подчёркнутой блеском и яркостью, чем к красоте скромной и лаконичной. Ей доставляет самое настоящее удовольствие просто акт любования чем-то, что отвечает её придирчивым взглядам на красоту – нечто другое попросту не смогло бы привлечь её ветреного внимания, не ищи она преднамеренно некое тусклое пятно, которое обязательно надо найти с какой-то целью. У Эларии хорошая зрительная память, да и вообще, она мыслит только и исключительно видимыми образами. Склонна верить в первую очередь тому, что наблюдает собственными глазами. Стремится одновременно окружить себя красотой и быть её воплощением.
Напротив, очень не любит внешнего уродства (и всего, что его несёт в себе – как беспорядка, гадких микстур и грязных немощёных дорог, так и отвратительных живых мертвецов, сказочных чудовищ и вида казней). Временами жалея тех, кто отягощён уродством (если они ниже её по положению), временами – ненавидя и презирая (если выше или равны), она редко высказывает это, однако, будучи вынужденной с ними общаться подолгу, становится несчастной. Кроме того, не выносит некомфортной обстановки: жёсткой постели, невкусной простецкой еды, тягостного молчания. Есть также несколько неотъемлемых элементов её жизни, которые вроде бы и не настолько красивы, как всё, что обычно ей нравится, но любимы ею не менее чем драгоценное украшение коллекции. Это – брат (ещё ребёнком привыкнув восхищаться Алистером и доверять ему, девушка точно не сможет резко разлюбить его теперь, когда он остался вообще единственным живым родственником). Это – сплетни (пожалуй, склонность перемыть кости всему, что движется – это такая форма проявления любопытства и желания знать всё обо всём). Это – благотворительная деятельность, уже стоящая чуть ли не на грани хождения в народ (положа руку на сердце, благотворительность так долго задержалась в жизни молодой принцессы лишь потому, что её за это любят). И это – молоко с мёдом. С большим количеством мёда. К сладостям у Эларии с самого детства чувства однозначно тёплые и неизменные.
Терпеть не может читать книги и вообще учиться. Где-то в глубине души Элария убеждена, что красивый человек не может быть злым и глупым – и это значит, что он и без всякого учения может выказать удивительную глубину и трезвость ума, а так же широту сердца и долготу, то есть, последовательность, логики. Себя она не считает глупой, хотя нередко проявляет именно что полное отсутствие даже зачатков разума – впрочем, о себе она вообще очень высокого мнения, обоснованность которого регулярно стремится доказывать делом. Не отступает ни на шаг от правил этикета, поскольку твёрдо убеждена, что главное для дворянки – это быть леди всегда и во всём, ведёт себя действительно благородно, временами идёт на такие шаги, которые иначе называются Поступками… благородное поведение – это её понимание сути того, что называют умом. И, разумеется, ведёт она себя так совершенно интуитивно, из простого и понятного желания всегда и во всём выглядеть лучше всех – и, пожалуй, ещё благодаря всё тому же великолепному воспитанию. Всё же если ты принцесса не только по крови, но и по праву, скажем так, собственной личности, то перестать ею быть сложно, кем бы тебя ни считали окружающие. Тем сложнее перестать быть принцессой, когда все смотрят на тебя с восхищением и попросту обожают. Поневоле начинаешь поддерживать этот образ и следовать этому пути.

7. Биография персонажа.

Элария появилась на свет в 1102 году в замке Вандерхолл, вторым ребёнком четы герцогов де Мертелл, и сразу стала любима всем замком – начиная от приглашённой к матери Сестры, которую позвали «подстраховать» роды, и заканчивая всеми слугами. Что и говорить о родителях! Отец был рад дочери как результату успешного разрешения от бремени герцогини Оливии де Мертелл, как будущему выгодному инструменту для заключения союзов (жаль, что одноразовому, но что поделать) и просто как прибавлению в семействе, родному ребёнку, плоти от плоти и крови от крови. Матушка души в ней не чаяла просто так, за всё сразу и ни за что, и первое время почти не отпускала с рук. Девочка получила пышное имя и пышный же праздник в честь своего дня рождения – и с того времени ни один её день не был омрачён серьёзными бедами. И длилось это очень долго.

***
Росла она вместе с братом, она была младше всего на год, и хотя в детстве такая разница кажется очень серьёзной, дети крепко подружились между собой. Алистер долгое время был поверенным её маленьких детских секретов и главным защитником – девочка, в свою очередь, отвечала брату преданной дружбой и всё той же готовностью сохранить любую его тайну. Довольно быстро между детьми установилось чёткое распределение ролей: Элария слушалась брата безоговорочно. Какое-то время – два-три года раннего детства – брат был для неё вообще единственным хоть сколько-нибудь весомым авторитетом.
Детей слуг к детям герцогов не допускали, но Эларию вполне устраивало общество брата и взрослых, которых вокруг неё со временем становилось всё больше и больше. Ей нравилось, что власть её очарования так велика, что ей даже командовать особенно не было нужно – и так предлагали сверх меры, ей оставалось только выбрать. Даже тогда, когда Эларии за милые детские проказы назначалось самое страшное из всех возможных в её маленьком, мягком и пушистом мире наказание – лишение десерта – сердобольная няня, она же первая в жизни дуэнья, она же горничная, любимая из трёх приставленных к девочке служанок, тайком приносила ей фрукты и добавляла мёд в молоко.
Со временем обаятельного ребёнка безнадёжно и бесповоротно избаловали, и, само собой, это повлекло за собой определенные последствия.

***
Когда пришло время заняться образованием дочери, герцогиня Оливия, не пожелавшая оставлять этот вопрос на совесть дуэний, гувернанток и приглашённых наставников, и взявшаяся лично руководить процессом, наткнулась на смертную скуку и упрямое нежелание дочери что-либо делать. Действительно, зачем? Ей же и так всё достаётся без особых затрат и усилий, она же герцогская дочь, в конце концов. Мать долго билась над тем, чтобы заставить дочь учиться. Объясняла, что это надо для того, чтобы хорошо выйти замуж, ведь необразованная герцогская дочь всегда является менее востребованной для брака, чем образованная; чтобы ум оттенял красоту; для практического применения, наконец; чтобы хоть в чём-нибудь превзойти брата (этот аргумент мать нашла в период крупной ссоры Эларии с Алистером, уже отчаявшись повлиять на дочь более приличествующими для принцессы доводами). Однако всё, что говорила матушка, разлеталось вдребезги о простое, понятное и категоричное «не хочу и не буду». Начались вопиюще возмутительные побеги с занятий и попытки притвориться больной… последнее иногда удавалось достаточно убедительно, и Эларии ещё и молока давали за вредность, в самом прямом смысле этих слов. С мёдом. И не отлупишь ведь это трепетное и нежное создание, ещё расхворается всерьёз и по-настоящему…
Наконец, герцогиня Оливия сдалась и воспользовалась методом поощрения: просто сделай это, потому что так надо, а я подарю тебе кое-что красивое. Это Эларию проняло, и она прекратила, наконец, сопротивляться приобщению себя к таинствам, в кои испокон веков посвящались все дворянские дочери. Прилежно сидела над томами (временами даже засыпала над ними, пусть и не от усердия и затраченных сил, а всё от той же скуки), училась, запоминала, отвечала наставникам – тоскливую историю, унылую географию, которая радовала разве что картами, зубодробительную юриспруденцию… со скрипом, но всё же одолела математику и счетоводство – разумеется, это были далеко не глухие дебри науки, но самое необходимое она освоила. Самыми интересными были для принцессы уроки этикета и танцев – это было почти как игра во взрослую жизнь. Матушка также ответственно подошла к тому, чтобы научить дочь вести хозяйство в масштабах родового замка. Удивительно, но когда удалось заставить девочку хотя бы приступить к делу и не бросить его после первого же задания, у неё стало получаться – не в совершенстве, но куда лучше, чем можно было представить поначалу.
Самую первую в жизни большую любовь девочка встретила тогда, когда матушка взялась ей объяснить значения гербов – родного и соседских. Дикий восторг ребёнка, впервые увидевшего и осознавшего, что цветные флаги – это не просто так, а кое-что значит, словами передать невозможно. Изучать геральдику Элария взялась обстоятельно, забыла даже о своём прежде непреодолимом отвращении к книгам и даже по сей день интересуется всем, что связано с ней, даже охотно читает целые трактаты, где затрагивается тема всевозможных эмблем; гербы же и являются основными мотивами её вышивок. Да, это было раз и навсегда.
За успехи в обучении мать дарила своей избалованной дочери кукол. Фарфоровых. Одними можно было играть, другими – только любоваться, но все они были так хороши, что постепенно маленькая принцесса полюбила их, словно живых.

***
Такая лёгкая, беззаботная жизнь под крылышком матери продолжалось довольно долго. Герцогиня Оливия вообще всю себя посвятила себя заботам о детях, и, прежде всего, о дочери – ей она явно могла передать больше, чем сыну. Элария пусть и капризничала, и упорствовала, но любила матушку и любила участвовать в её делах. Герцогиня занималась благотворительностью и служила главным украшением и добрым светочем герцогства, как по словам отца, так и по словам того простонародья, которому обустраивала приюты и больницы и организовывала раздачи еды и материальных ценностей. Сияла и украшала собой этот мир. Заботилась о детях. Молилась. Улыбалась. А потом взяла, да и покинула этот мир – скоропостижно и очень глупо.
Одним прекрасным утром её нашли на дне замкового пруда, по искажённому лицу герцогини мирно и безмятежно полз здоровенный прудовик, а тяжёлое платье, пропитавшееся водой и великолепные украшения из непременных атрибутов величия стали своего рода закрывающим механизмом смертельной ловушки. Неизвестно, почему она вышла одна, без служанки (последняя упрямо твердила, что «госпожа утречком ранним пожелали выйти воздухом подышать, а потом намеревались, простите уж великодушно, к господину герцогу постучаться»), неизвестно, как её угораздило упасть с облагороженного бережка в воду, но факт оставался фактом: она утонула при обстоятельствах загадочных и таинственных. Неудивительно, что все искали в этом прямое следствие, и, более того, основное звено какой-то интриги (и никто так и не узнал, что причиной падения в пруд стало вполне обычное головокружение, вызванное резким движением). Смерть герцогини Оливии стала громким событием, окутанным густым туманом домыслов и загадок.
Замок окутался трауром, а для Эларии и вовсе пришло время её личного кошмара. Она осунулась, поблекла, совершенно забыла и о своих милых увлечениях, и о большинстве окружавших её людей, первое время даже не различала в лица служанок, одевавших и причёсывавших её по утрам, и с трудом принимала пищу. На публике держалась отрешённо – впрочем, в то время её появление где бы то ни было перед людьми требовалось настолько редко, что каждое из них было связано с чем-то исключительным: во время траура редкий дурак будет организовывать праздники и приёмы, и целых два или три месяца Элария вполне могла делать лишь две вещи: спать и молиться, чем она и занималась с полной самоотдачей. Горевала она совершенно искренне, забыв о том, что горевать подолгу в Анхеле не принято в первую очередь потому, что страдания живых приносят ровно такие же страдания мёртвым.
Тогда ей было чуть меньше пятнадцати лет, и это была первая большая беда в её жизни.

***
Как ни прячься от мира, он сам напомнит о себе, когда придёт время. Для Эларии это время пришло неожиданно и весьма скоро. Отец, курфюрст Август, вызвал погрязшую в печали и унынии дочь к себе на ковёр и поставил её перед фактом: она будет продолжать благие дела матери. Будет посещать больных и приютских воспитанников; будет следить за тем, как исполняются её проекты и придумывать, что ещё (в меру обременительное для казны и безмерно ослепительное и прекрасное для простого люда) анхельская корона может сделать для своих подданных. Ей же было доверено – разумеется, поначалу под строгим отеческим контролем и руководством – благоустройство школ.
Проверять приходившие от управляющих сметы показалось ей занятием скучным, и вскоре она полностью доверилась тем, кто был поставлен во главе этих учреждений. А вот внешняя сторона вопроса ей очень понравилась – Эларию называли благодетельницей, и, конечно, она не могла не воспрянуть духом от столь активного восхищения её деятельностью. Первыми в рядах тех, кто возносил ей хвалу, были, конечно, управляющие – и их лесть была принята за искреннее восхищение.
Девушку немало поразил факт того, что в школах практикуют наказания, в том числе и розгами. Её саму, обласканную матерью и вообще всем её окружением, ни разу не битую, пользовавшуюся почти немыслимыми вольностями практически во всём и хорошо это осознававшую, просто повергло в шок то, что за невыученный урок или недостаточную дисциплину могли высечь при всех.
Но отменять их сразу и резко, как объясняли ей все директора, «никак невозможно – совсем расхолаживает этих бездельников отсутствие страха перед наказанием». Элария до сих пор обдумывает этот вопрос. Ей категорически не нравится происходящее, но люди не готовы отказываться от применения наказаний, о чём заявляют прямо, и она верит им. Что с этим делать – она так до сих пор и не придумала, но очень хочет придумать.

***
В возрасте восемнадцати лет Элария неожиданно убедилась в том, что матушка по-прежнему рядом и по-прежнему её бережёт. Как-то раз, будучи в ужасно подавленном настроении по причине, которая тогда огорчала чрезмерно, а сейчас уже не вспоминается, она вернулась в комнату с твёрдым намерением выгнать оттуда всех служанок, занавесить окна, забаррикадировать двери и больше оттуда не выходить, по меньшей мере, до конца месяца (на улице, чай, не Светлая Обитель). Мало было той уже забывшейся причины – едва войдя в принадлежащие ей комнаты принцесса увидела вопиющую картину: какая-то служанка вертела в руках её куклу, лучшую, любимую, самую красивую в коллекции – последний подарок матери! К тому ещё, испугавшись окрика, служанка умудрилась выпустить куколку из рук, а та, само собой, разбилась о каменный пол…
Вот когда Элария действительно разозлилась. Ей тут же захотелось отдать приказ немедленно высечь эту криворукую дрянь, а то и самой, плюнув на все приличия, приложить руку к наказанию… Спасло служанку (и, пожалуй, саму Эларию) лишь то, что принцесса сразу замечала всё красивое, и потому не успела даже толком пережить вспышку гнева, быстро отметив, что лицо куклы словно делали по образу и подобию лица этой девушки. Кроме того, у неё оказались удивительные волосы – светлые, лёгкие и длинные. И посмотреть приятно, и поупражняться с причёсками: Элария не подпускала к волосам своей любимицы никого из других служанок, и временами даже не позволяла ей причёсываться самой, не брезгуя таким развлечением.
Так из «криворукой дряни» девушка по имени Арселия стала любимой служанкой, любимой куклой и самой лучшей из всех подруг, которые вообще могли быть у принцессы. Оказалось, это была не только приемлемая замена для фарфоровой красавицы, но и самый настоящий дар небес: она очень много знала о замке и разных других вещах, и рассказывала, помногу и очень понятно, стоило Эларии не то что приказать – намекнуть на своё желание что-нибудь послушать; кроме того, она оказалась совсем не криворукой, а очень даже ловкой и умелой, и причёски у неё выходили замечательные. На неё можно было положиться всегда и во всём.
Только тогда, наверное, Эларию и отпустила тоска по матери, подавшей ей такой прекрасный знак о том, что всё в порядке и идёт как должно. Принцесса по сей день твёрдо уверена, что Арселия – это ещё один подарок покойной герцогини Оливии.

***
Время траура прошло, и отец женился снова. На этот раз его супругой стала Рианна фон Андерстан, почти ровесница Эларии, прекрасная молодая женщина с блистательным воспитанием. Она была и скромнее, и величественнее самой принцессы, и образование у неё было лучше, и это стало неплохим поводом впервые почувствовать что-то более серьёзное, чем мимолётная вспышка чего-то, что даже злостью не назвать. Принцесса и её мачеха могли бы стать подругами, но Элария очень быстро поняла, что у неё появилась конкурентка.
Для неё были в новинку те чувства, что она испытывала к Рианне. Зависть, гнев, обида на отца, на мачеху, на рано покинувшую их мать, на судьбу – и, наверное, ещё ко всему этому зародышевая ненависть, чистая и почти бессильная. Просватали бы за отца какую-нибудь старую деву – Элария бы приняла её с распростёртыми объятиями. Мало того, у женщины начал быстро и весьма заметно округляться живот. От неё должен был родиться ребёнок, новое младшее дитя, новый любимец всего окружения. Снова – зависть, гнев… мало того, мачехе хватало наглости блистать в свете. Простить её за это было никак нельзя. Отца Элария ещё могла понять – она бы тоже предпочла выйти замуж не за старого толстого урода, а за красивого рыцаря с красноречивым взглядом. Но эта Рианна просто заставляла сердце принцессы сжиматься от злости, едва женщины оказывались в одном помещении.
Легко быть доброй, когда ты – лучше всех, но очень сложно – когда есть кто-то, кто превосходит тебя по всем параметрам. Впрочем, эта ситуация стала отличным экзаменом, проверкой манер и притворства – и «дорогая Рианна (Вы же не возражаете, если я буду называть Вас по имени, мы ведь почти ровесницы, это замечательно!)» вряд ли заподозрила подноготную чувств принцессы. И принцесса всё ещё не знала, что делать, когда события, напрямую касающиеся её жизни, понеслись с ужасающей скоростью.
Сначала умер отец. Умер скоропостижно и мучительно. После сбежала Рианна.
На этот раз Элария не впала в такую печаль, как после смерти матери. Наоборот: гнев переполнял девушку, она была уверена, что всё – и смерть отца, и унизительная (но, конечно, лживая до последней буквы) последняя его воля – всё, всё подстроено этой никчёмной, подлой, злобной женщиной, не то в насмешку, не то в испытание посланной ей в качестве мачехи!

После – из важного – был кошмарный турнир и не менее кошмарный день рождения. И вот тогда-то, сделав первый шаг к серьёзным делам - обрезав волосы в целях утихомирить разбушевавшуюся стихию гнева соседей - девушка поняла, что и дальше ограничиваться мирными благодеяниями нельзя. Нужно что-то делать: понять, кто всё-таки убил отца, в чём именно виновата мачеха и почему брата пытаются выгнать с трона, да так рьяно, что даже принцессе это заметно; нужно обезопасить себя, курфюршество, и всё того же брата…
Элария снова принцесса, но теперь у неё есть более серьёзное дело, чем продолжать придумывать и вышивать гербы и собирать куколок – ей никак нельзя допустить, чтобы брат последовал за родителями, а при дворе Анхелы завелись ещё какие-нибудь вредители вроде Рианны. И она – впервые в жизни – намерена очень серьёзно поработать над тем, чтобы никому не досталось то, что она считает своим.

8. Способности и навыки:
✖ Бытовые:
- Этикет
- Вышивание, шитьё
- Чтение и письмо
- Светские навыки вроде танцев, музицирования (арфа, цитра), пения, поддержания приятной беседы на должном уровне
- Верховая езда
- Обучена целому ряду важных и полезных для молодой леди наук:
домоводству (как сугубо практическому в духе прибрать-приготовить (чего не любит категорически), так и навыкам построения бюджета, служанок и интерьерных композиций);
истории, географии, началам экономики и юриспруденции (относительно первого – понимает, откуда берутся деньги, и куда они уходят, относительно второго – разбирается в современном своде законов родного курфюршества и даже иной раз может выступить в качестве судьи в самых простых вопросах);
самым общим азам геральдики и генеалогии (пожалуй, первое – это единственное, что ей понравилось настолько, что удостоилось самостоятельного изучения и изучено действительно хорошо);
подробно ознакомлена с текстами священных писаний церкви Двуликого, а так же с трудами некоторых философов. Последнее отпечаталось в памяти кое-как, но хотя бы было пройдено.
✖ Магические: рождена под знаком воздуха, имеет небольшой дар, но совершенно не желает его развивать, хотя при достаточном усердии могла бы. Освоила только бытовую магию.
✖ Боевые: отсутствуют как явление.
9. Инвентарь:
✖ Оружие: нет.
✖ Деньги: при себе – 10 золотых шер, из которых 9 – золотом, и 1 – серебром и медью.
✖ Зелья: нет.
✖ Предметы обихода: при себе – платок, заколки, одежда на себе.
вообще – обширный гардероб, не менее обширная коллекция фарфоровых кукол, множество украшений, тяжеленный трактат "О значениях эмблем". И ещё любимая служанка (ну да, не совсем собственность, но относится к ней Элария не иначе, чем как к послушной кукле с голосовым управлением; разумеется, при этом принцесса хранит вежливость, допустимую и необходимую при общении со слугами, а ещё вопиюще снисходительно относится к её поведению, каким бы оно ни было).
✖ Недвижимость: небольшое имение на южной окраине Анхелы.
10. Животные персонажа.
Нет.
ГЛАВА III
11. Планы на ближайшее будущее.
Элария желает жить, разбираться в танцульках вокруг анхельского престола, строить приюты и лечебницы и навязчиво заботиться о любезнейшем брате, а так же покровительствовать всем-всем-всем и вообще выглядеть звездой Анхелы. Игрок желает подкидывать Эларии испытания воли и разума, ставить перед сложным выбором и морально опускать в недра необоснованно завышенного самолюбия и непроходимой глупости.
Думаю, именно этим мы и займёмся.
12. Связь с Вами.
tragifars.beskonechen – скайп.
13. Как вы о нас узнали?
Все претензии к бро, это он виноват.