1. Имя, прозвище, фамилия, титул персонажа.
Сам себя Фаормиром прозывает — а о том, правда ли это, али кривда, бредом больным навеянная, судить не выходит;

2. Возраст, дата и место рождения.
То из памяти истёрто — но внешности его сообразно лет на тридцать семь - сорок выглядит;

3. Раса персонажа.
Человек;

4. Профессия, род деятельности, причастность к гильдиям, бандам, организациям.
В данный момент — член экипажа бригантины под названием «Химера»;

5. Внешность персонажа.
Природой заведено так, что хрупче и мягче человека ничего нет на свете. Человек мягче глины прибрежной — и его, так же,как глину — руки гончара, мнут и коверкают пальцы судьбы. Каждое слово и каждый сделанный шаг оставляют морщинку и трещинку в уголке губ,оставляют серую крапинку подле зрачка — и из этих штрихов, постепенно заполняющих первородную пустоту, складывается в итоге портрет.
Не избежал подобной участи и Фаормир — с той лишь разницей, что к моменту своего второго рождения в дремучем лесу он уже был написан красками забытой жизни — и теперь новые черты ложатся на потускневшие, перемешиваясь и рождая совершенно новые оттенки и полутона.
Фаормир боле походит сложеньем на медведя — он высок и широк в плечах и груди — а в довершенье того, подчас ленится стричь спутанные космы и брить бороду. Отвечает оному сходству также и голос его — низкий, утробный, похожий на рык лесного господина — Фаормир не умеет кричать, но подчас одного его слова бывает достаточно для того, чтобы сбить с наглеца спесь. Однако в подобном сложении и свои есть подвохи — мужчина излишне, возможно, грузен, и хотя он твёрдо стоит на земле, в открытом бою недостаток телесной ловкости играет роль всё же недостатка, нежели подспорья.
Рядится мужчина в одежды просторные, не признавая скованности и излишнего роскошества — как правило, носит он простые холщовые штаны и рубаху серого сукна — лишь порою прибавляется к ним узкая кожаная ленточка, которой мужчина стягивает в упругий длинный хвост непослушные космы. Некогда бывшие смоляного глубокого цвета, ко дню второго его рождения они успели почти полностью выцвести, на висках подёрнувшись серебром — серебряные же нити прореживают и на удивление окладистую и аккуратную бороду — всё те же глубинным знанием научен, за ней мужчина ухаживает по мере возможностей особенно тщательно, о том памятуя, что борода — суть символ домовитости да хозяйственности мужской. Хотя, коли вдуматься — много ли домовитости перекати-полю бесприютному нужно?..правда,отметить стоит, что с появлением в жизни его Ксанки мужчина сам для себя незаметно принял решение остепениться и обзавестись наконец своим — пусть пока и плавучим — домом и семьёю. Решение пока ещё смутное и по большей степени неосознанное — но, тем не менее, уже вполне отчётливое.
Лицо Фаормира грубое, будто бы вытесанное из морёного дуба, прорезанное сетью глубоких морщин, но на мимику скупое. Крупный нос, сухие бледные губы, близко посаженные карие глаза под густыми бровями — из-за неприветливое внешности своей Фаормир нечасто был желанным гостем в тех селеньях, мимо которых пролегал его путь, да и сейчас его принимают по большей части за грубого рубаку или же медведя из угла медвежьего, в свет за невесть каким выбравшегося интересом — но на мнения оные Фаормир готов махнуть рукою. Ведь рядом есть та, кто примет таким, какой есть — и ни слова не скажет упрёка.

6. Характер персонажа.
Фаормир нелюдим и мрачен — единственный человек, с которым он может позволить себе за личиною отчуждённости вечной не таиться — Ксанка Синица, к которой мужчина с первой же встречи негаданной искренней проникся симпатией. Да только в том, что это было такое, многим позже разобрался — а тогда просто что-то защемило в груди — где-то под самым сердцем — и протянулась меж ним и ею незримая нить — и по сей день тянется. Коли отойдёшь далеко — так болью и дёрнет, вновь к ней повлечёт. Но только к Ксанке нить такая привязана — с остальными мужчина предпочитает на вытянутой держаться руке — слишком в памяти свежи воспоминания о том, как безродного бродягу гнали взашей из богатых домов, где имел он неосторожность просить ночлега, а люди, ранее от ещё подозрительности колючками не обросшего Фаормира выведавшие о том, что нет у него ни рода, ни племени — а, стало быть, и вступиться за него некому — пытались лишить его жизни за скудный заплечный мешок.
Однако в душе Фаормира по-прежнему живы когда-то давно полученные от отца и доныне памятью детской, нерушимой, сохранённые заповеди — зла по свету не чинить, ради брюха своего, да шкуры до подлости не опускаться и лжи, да мимо беды чужой не проходить, нос воротя. Да только многим ли готовность добро творить нужна по нашим временам?..
Где-то в глубине души Фаормир живёт мечтою — мечтой о собственном доме, семье и детях — что-то болезненно ноющее в груди по ночам шептало о том, что не проходишь до самых седин по извилистым тропкам, что придёт тот час, когда рука судьбы натянет поводок и завертишься на месте огромным псом, жалостливо скуля и ища того, кому можно будет служить. Не за монету, не за славу — служить за любовь. И тогда счастлив будет тот, кто, в путь отправляясь, твёрдо знал, что всё та же судьба замкнёт его дорогу кольцом, приведя странника обратно туда, где ждали дождливыми вечерами. Вот и Фаормир — раньше он жил без особенной цели — просто позволял течению жизни куда-то увлечь себя, как увлекает ручей осенний листик или сухую щепку — но Ксанка — взбалмошная, колючая и упрямая — в жизни его появившись, прервала череду безвольных дней, став за восемь месяцев центром жизни Фаормира. Стоит ли говорить лишний раз о том, насколько дорога ему Ксанка — и на что готов он пойти ради её счастья?..

7. Биография персонажа.
...человека принесли в деревню в тот месяц, когда круговорот времён года, холодной зимою замедляющий своё вечное кручение, ломая сквовавшие его синие льды, медленно и трудно поворачивает к весне. Человека принесли по голубому ноздреватому снегу, которому не верит умелый охотник — такой снег уже не держит широкие плетёные снегоступы, ночью покрываясь обманчиво-твёрдой корочкою наста — он лежал на еловых пушистых лапах, лохматой верёвкой связанных в неловкую волокушу, и за его ногами, загребающими снег, тянулся след из изумрудных смолистых иголок. Человек лежал лицом вверх — натянувшаяся кожа очертила на нём каждую жилку, сделав его похожим на уродливую маску. Человек ослаб  - пробираясь по окружившим деревеньку лесам к гостеприимному очагу, он наткнулся на лёжку медведя, которому стылая злоба не дала впасть в спячку, лишь только первые ударили морозы — то ли настолько был глуп, что сам не заметил,как пересёк границу владений лесного господина, то ли, ошалев от ходьбы и мороза, шёл напролом, ведомый единственно мыслью о том, что любой лес когда-нибудь сможет закончиться. Отт ой встречи на груди человека остались четыре рваные раны — лесной господин безжалостно ударил тяжёлой лапой с чёрными стальными когтями.
Человека положили в тёплой горенке у хмурого Ульриха — тот был вдов, а потому бессвязный бред раненного и его тихие стоны не могли нарушить домашнего покоя, в молочную белизну которого нельзя лить чёрный яд чужой боли. Он чудом выжил, странный человек, и ещё целый год жил в приютившей его деревеньке — но,живя, постепенно притираясь к существующему укладу, всё равно оставался одиночкой — со старым Ульрихом, после смерти жены отошедшим в вечное молчание, общался всё больше жестами, от тех,кого судьба чужака искренне заботила, с благодарностью принимал нехитрое угощение, сам при случае помогая нарубить дров или натаскать воды из колодезя — но при этом молчал, на обращенные к нему слова отзываясь лишь кивками и взглядами. И тем удивительнее стала дружба чужака с соседской дочкой по имени Эльрина — девочка, которой не исполнилось в тот год ещё и семи зим, необычайно ясно чувствовала чужую боль — и вскоре завела обыкновение пропадать вечерами в домишке старого Ульриха — сидеть,прижавшись к плечу странного косматого человека, и вместе с ним смотреть в огонь, бьющийся в закопчённых глиняных застенках. Её же человек первым поведал свою странную историю...
-А каково это — быть совсем...- маленькая Эльрина, пытаясь выразить то,что пока находилось за гранью детского чистого разума, щёлкнула белыми пальчиками — быть совсем...совсем новым?..
-Совсем новым?..-человек,называвшийся Фаормиром, осторожно укрыл плечи маленькой гостьи пышным медвежьим опашенем, пододвигая девочку чуть ближе к себе — я и сам пока не знаю...что-то есть — там, за...за гранью. За гранью памяти. Там есть...есть слова. Там есть образы, там есть чьи-то тени и лица, чьи-то голоса — и добрые и злые..всё это было когда-то — я с кем-то встречался,жал кому-то руки,а перед кем-то склонял почтительно голову...я, быть может,кого-то любил, но...я этого не помню. Есть лишь смутное чувство бывшей причастности к собственному прошлому...
Знаешь, Эльрина...мне кажется,что я родился в краях, очень похожих на эти — там тоже девять месяцев в году стояли морозы — не такие лютые,как здесь,но...и моё селение тоже обступали ели — огромные ели, в присутствии которых рос маленький род — рос и ширился — а они всё стояли, то кутаясь в снежные шали, то играя, будто драгоценными ожерельями, капельками дождя и тумана на изумрудной хвое...у меня были мать и отец — я каждую ночь вижу их,но... будто через мутное стекло — и разбить его не могу...но знаю, что они были очень красивыми и добрыми...
Помолчали. Снаружи в дверь скреблась приблудной кошкой разгулявшаяся к вечеру вьюга, на просевших полатях старый Ульрих, сухо кашляя в мозолистые кулак, чинил расползшиеся сапоги.
-Потом я ушёл — я не знаю, куда,не знаю, зачем...меня...меня позвали?..но кто?.. почему я по первому зову бросился прочь от родного порога?..я хорошо помню дороги, Эльрина — долгие и пыльные, лесные и горные, широкие тракты в больших городах и вертлявые просёлочные улочки...и дороги — я знаю это каким-то внутренним, не зависящим от памяти знанием — помнят, как целовали сизую пыль на них мои сапоги. Я помню паруса — паруса над головой — и часто слышу в ночи, как они хлопают под порывами солёного ветра — а кровать подо мною вдруг принимается раскачиваться, будто просмоленная палуба...
-Ты на кораблях ходил? - вскочила, откинув тяжёлый опашень, синеглазая Эльрина — Фаормир усмехнулся, возвращая на лавку у печки непослушное дитя.
-Быть может, и ходил...только не капитаном и даже не матросом — просто плыл...куда-то и откуда-то...а ещё...ещё я помню звон...
-Колокольчиков?Серебряных, которые дядюшка Ульрих к хомуту привязывает, за дровами едучи? - Фаормир в ответ мотнул головою — нужно было замкнуть уста, но что-то в груди вдруг вскипело, заставив говорить.
-Звон металла...звон, который рождает клинок, прикасаясь к  клинку...и скрежет — скрежет меча о доспех...помню тяжесть копья, помню подлость ножа...и руки мои по ночам мне кажутся красными...и я пытаюсь убедить себя в том, что это всего лишь играет на мозолистой коже пламя лучины — но разве пламя стекает с пальцев тяжёлыми густыми каплями?..
Эльрина сидела рядом, примолкнув — смотрела в огонь, прижимаясь плечом к широкому боку странного человека, за какие-то грехи утратившего самое дорогое и справедливое — память.
-Я помню лишь,как пробирался по лесу — по тому самому лесу, где нашли меня, помятого медведем...как...как вспышка — и с глаз спадает пелена. И нужно заново учиться переставлять заплетающиеся ноги и заново открывать для себя боль и жжение, оставляемое прикосновениями мороза к обнажённой коже. Я и теперь каждый день делаю для себя всё новые и новые открытия — лишь минувшей весной я вспомнил о том, что в этом мире идут дожди, о том, что пахнут цветы.
-А драться ты тоже учился?
Фаормир снова поморщился — не так давно к матери Эльрины пристали двое из охраны купца, невесть по какой прихоти судьбы проходившего этими краями с тороговым обозом — к окраине деревни, где жил в отведённой избе купец, они доползли лишь к рассвету — а сам Фаормир не запомнил ничего из того, что случилось у завалинки дома Эльрины. Просто что-то властное потеснило сознание, себе присвоив бразды правления внешне неловко сбитым и неповоротливым телом — и то само разбросало наглецов.
-Иди спать, Эльрина...Ульрих положит тебя на печи, - на улице, презрением людей, отгородившихся бревенчатыми стенами и крепкими засовами на ставнях и дверях, оскорблённая вьюга завывала голодным волком — да так, что уже в шаге от дома всё тонуло в молочной пелене сплошного круженья секущих кожу льдинок. Девочка, вопреки ожиданиям человека, не стала артачиться — лишь спросила, когда руки Фаормира бережно опустили её на прогретую печь:
-Ты уйдёшь?..
-Уйду. Как только снова настанут холода.
-Искать себя?..
-Искать.
Девочка улыбнулась, закрывая васильковые глаза.
-Пусть тебе поможет небо...

8. Способности и навыки:
8.1. Бытовые.
Грамоте обучен — но ровно до такой степени, чтобы в буквах не заблудиться. По следу ходить умеет, да травы ведает целебные — да только много ли от того толку в открытом море?

8.2. Магические.
Магией не владеет.

8.3. Боевые.
Из жизни прошлой остался навык кулачного боя, а сверх того — уменье с нодом боевым обращаться;

9. Инвентарь:
9.1. Оружие.
При себе имеется боевой нож (1 штука, внешний вид, следующими обладающий характеристиками (исторический аналог — скандинавский скрамасакс):
– общая длина – 45 сантиметров;
– длина клинка – 35 сантиметров;
– максимальная ширина клинка – 3,5 сантиметра;
– длина рукояти – 10 сантиметров
– материал клинка – сталь;

9.2. Артефакты.
Таковых не имеется;
Название: -
Внешний вид: -
Активация, время действия: -
Время подзарядки: -
Воздействие: -

9.3. Деньги.
При себе пять серебряных монет;

9.4. Зелья.
Таковых не имеется;

9.5. Предметы обихода.
При себе рубаха сменная, да штаны, лапти чиненые, шило и ниток суровых моток, кресало и трут в ореховой скорлупке, оселок, камушек из-под порога дома старого Ульриха, да ножик малый, едва ли в половину ладони длиной — коры сухой надрать, али хлеба порезать к столу, фляга с водою;

9.6. Недвижимость.
На кой же она нужна? В короб походный не уложишь, в тряпицу не завяжешь...нет таковой.

10. Животные персонажа.
Кто же его выдержит, нелюдимого да необщительного?)Нет таковых.

11. Планы на ближайшее будущее.
Жениться на той, кто ярче всех звёзд на небе ночном — первое и самое главное)а дальше — как судьба рассудит)

12. Связь с Вами.
Действующий адрес электронной почвы указан в профиле)но для пущей гарантии — номер icq — 589451573;

Отредактировано Фаормир Эорран (28-03-2011 23:13:07)