ГЛАВА I

1. Имя, прозвище, фамилия, титул персонажа.
Василь Мрнявчевич, младший сын Бартоломея Мрнявчевича. За время спешных путешествий по уголкам курфюршеств оброс катастрофическим количеством прозвищ (ну, и проклятий заодно): на территории родного Аренинского курфюршества за морду плутовскую Василя кличут «Шельмецом», жители Талеры успели обозвать его «Паяцем» ввиду нелепых одеяний, а вот кетавельцы откликаются о нем на редкость радушно, сердечно величая «Сказочником». Родные и близкие же именуют его иначе – «Таракан», за его потрясающую способность выпутываться из самых невероятных передряг (да и за внешнее сходство, в общем-то, тоже). Остальные же «прозвища» опустим, ибо негоже бранным языком милсвет одаривать, а то ведь мало ли – отрежут еще чего.

2. Возраст, дата и место рождения.
Родился Вася 5 числа славного месяца вересня, 1086 года от А.С. (36 лет на день сегодняшний), на землях Аренинского курфюршества, недалеко от столицы – в Барвеле.

3. Раса персонажа.
Человек до мозга костей (сказать наверняка невозможно, но навряд ли в роду числится хотя бы один представитель другой расы).

4. Внешность персонажа.
Что ж, с сожалением вынужден сказать, что подопечный мой с детства был загадочным образом оснащен тем неведомым мною доселе, невероятным механизмом, способным из любого, даже самого заурядного путешествия сделать приключение. А приключения, как правило, сопряжены с рядом событий, которые навряд ли смогут пройти мимо чужих глаз.
И если внезапно, откуда ни возьмись, послышится звон бубенцов, а вдали защеголяет совершенно нескладное высокое тело, ряженое в цветастое бабье тряпье, не сомневайтесь – перед вами Василь. Он добровольно возложил на свои сутулые плечи роль «добытчика редкостей», оттого и обязуется с тех пор примерять совершенно непредсказуемые личины – от избалованного вельможи до баснословного попрошайки (последнее, правда, встречается куда чаще первого). Потому арсенал его полнится самыми, что ни на есть, неожиданными туалетами, за один из которых талерская ребятня прозвала его как нельзя кстати: паяц.
Бартоломеев младший сын вырос феноменальным чистоплюем. «В наше-то время!» – скажете вы, но причиной тому послужило семейное дело, которое мы обсудим попозжей – в биографии. А пока стоит упомянуть, что грязь на его толстой смуглой коже надолго не задерживается, хоть он и может показаться полным нечистот ввиду неравномерного загара. Чистоплотность – не есть опрятность, а посему лучшим гребнем Василю служит собственная пятерня. Косматая чернявая грива оказалась столь же норовиста, сколь ее хозяин, так что непослушная шапка густых волос сама выбирает, в каком положении ей покоиться сегодня. О понятии «стрижка» господин Мрнявчевич вспоминает в последний момент – когда его шевелюру с подозрительной частотой начинают принимать за передвижное гнездо.
Отнюдь не страшен, но и писаным красавцем его назвать язык не повернется, потому чаще всего Василь выезжает за счет собственной харизмы. Словно по дереву резаны черты лица – угловатые и резкие, по челюсти тянется жесткая бороденка, а над тонкими губами пристроились редкие колючие усы. Вообще довольно волосатый тип, но вот с мордой у него как-то не сложилось. Длинный кривой нос вечно лезет куда попало, за что часто бывает бит. Для потомка мигрировавших южан у него неестественно синие глаза – единственное, что унаследовал Васька от красавицы-матери. Косматые, густые брови по умолчанию насуплены, оттого и кожа на лбу испещрена паутинками морщин. Недаром он отказывается коротко стричься – Василь до безобразия лопоух (вот только никто не помнит, родился он таким, али это результат суровой отцовской борьбы с феноменом, в простонародье зовущимся «шилом в жопе»). Будучи обладателем яркой мимики, он нередко развлекает детвору, шевеля большими ушами и строя мартышечьи гримасы с раскосыми глазами. Справедливости ради стоит заметить, что даже у Василя с его не самой привлекательной внешностью имеется преимущество – улыбка. Широкая и по-детски игривая, она самым бессовестным образом обезоруживает неопытных молодиц (впоследствии чего Мрнявчевич часто бывает гоним в шею родственниками пострадавшей). Голос у Василя низкий и с хрипотой, но это вовсе не мешает ему как грозно басить, так и верещать аки девка в подворотне, последнее же замечательно прокатывает вместо психической атаки, а потому чем громче визг, тем быстрее получится удрать.
По сей день остается тайной причина его комплекции. Семейство Мрнявчевичей всегда славилось дюжими красавцами-юношами, а отец, Бартоломей, так и вовсе с лихвой походил на бурого медведя. Глядя же на младшенького, сразу ненароком напрашивается вопрос об отцовстве… Василь чудовищно непропорционален: хилые руки увенчаны медвежьими ладонями, та же беда, впрочем, обстоит и с ногами (на которые, к слову, практически невозможно успешно подобрать обувь!). Тощим его не назовешь, но и жиром в свои тридцать шесть заплыть не успел. Рослый (около шести футов) и плечистый, из-за чего кажется еще более нескладным, чем он есть на самом деле. На фоне всего этого его походка до боли смехотворна – Василь шарнирный. В такт ходьбе двигается чуть ли не каждая часть его комичного тела, потому напускная беззаботность сельского дурачка безукоризненно вписывается в этот образ. Отличается хорошей координацией, и потому если скажет, что посохом по лбу зарядил совершенно случайно – не верьте. Лжет, собака.

ГЛАВА II
5. Профессия, род деятельности, причастность к гильдиям, бандам, организациям.
В узких кругах именует себя «добытчиком редкостей», правда, никто, кроме него, не представляет, как это на самом деле связано с тем, что он вытворяет и во что рядится. Простыми словами, Василь – мальчик на побегушках, но не за беспечное «спасибо». В спектр его услуг входит поиск затерявшихся артефактов, редких травушек-муравушек от хвори (и для нее), помощь в розыске «заказанных» государством и церковью господ (но от охотника за головами отличается тем, что из морально-этических установок напрочь отказывается убивать). Помимо этого, господин Мрнявчевич не брезгует перекупом, и всегда знает, кому можно приобретенный товар втюхать подороже. Торгует практически всем: и едой, и сукном, и рудой, и инструментами, и бабскими побрякушками, и баночками, и скляночками, и тряпьем, правда, преимущественно женским (докатился)… Словом, Василь – универсальный странствующий купец.

6. Характер персонажа.
С самого детства Василь представлял собой стихийное бедствие для всех окружающих его несчастных, которым выпала участь жить с ним под одной крышей и именоваться страшным словом «родитель». Безжалостный непоседа неустанно сновал по окрестностям в поисках очередного плода его воображения, и, сказать по правде, с тех самых пор Василь ничуть не изменился. Неведомая сила, наделяющая его энергией для новых выходок, не иссякает и доселе, потому господин Мрнявчевич нигде подолгу не задерживается и вечно от кого-то удирает… Страсть всей его жизни – мир, в котором ему было даровано счастье родиться, но родиться человеком, потому он с сожалением понимает, что постигнуть всех красот и таинств земли обетованной ему не суждено – попросту не успеет.
Любознательный и упорный, он часто ловит себя на мысли, что когда-нибудь именно излишнее любопытство загонит его в гроб и плотно заколотит крышку. Бережлив и даже скуп, алчен, но не азартен – он, как никто другой, понимает, что если переступить грань дозволенного, то песней такой расклад явно не увенчается. Предусмотрительность, проницательность и дальновидность граничат с трусостью, потому Вася предпочитает бойне на кулаках словесные баталии, по части которых он мастер. Ну, а если даже его безукоризненное мастерство вдруг дало пробоину, за пазухой у него всегда найдется запасной план отступления: сбежать. Шельмец еще в детстве уяснил одну простую истину: не можешь дать сдачи – учись быстро бегать. И он научился. Теперь ни один аренинский холоп не сравнится с ним в скорости.
Василь принадлежит к числу людей, которые считают, что побеждает не умный, а хитрый. И если гениальным умом Вася не блещет, то хитрости ему уж точно не занимать. Он обожает морочить людям то место, где спина заканчивает свое благородное название. Зачастую – старательно изображая при этом деревенского дурачка, ибо на дураков не обижаются и, следовательно, не бьют. По жизни он – актер. Ему удается примерять на себя совершенно непредсказуемые роли, но при этом он умудряется сохранять характерные ему качества, таким образом, не изменяя собственным принципам и взглядам. В социуме Василь слывет человеком с искрой плутовскою, но как бы лихо о нем не отзывались горожане, а вором он не величался ни разу. Да, он аферист, но каждая из его афер зиждется на искусстве убеждать и заговаривать зубы, а потому господин Мрнявчевич никогда не возьмет чужое до тех пор, пока ему сами добровольно это «чужое» не отдадут. Получил купчую – поставил галочку и затрещал костями прочь, пока не передумали (к слову, для купчих у Василя в повозке отведено отдельное место).
Василь ненавидит расставаться со своими кровью и потом заработанными деньгами за просто так. Он скрупулезно и тщательно ведет все подсчеты расходов и прибыли от перекупов и слезно мечтает о том дне, когда за въезд в город перестанут взимать пошлину. А пока он продолжает тайком прокрадываться мимо стражи, находясь под воздействием артефакта, дарующего невидимость (правда, не везде такой фокус прокатывает). Вася очень ценит подобного рода полезные вещи, потому не удивляйтесь, если застанете его любовно воркующим с какой-нибудь безделушкой. Его нельзя назвать клептоманом, но в повозке Мрнявчевича чего только не валяется! И ведь каждая дрянь из – казалось бы – бесполезной кучи хлама для него – диковина, поэтому сей балабол вооружен на все случаи жизни. «В хозяйстве и Урц сгодится».
К слову об Урце, Василь питает слабость к легендам и былинам, мифам и историям, потому ценит их выше анхельских шеров, но платит за такое удовольствие крайне неохотно. Считает, что жизнь – еще одна сказка, и у каждого она особенная, настоящая. Путешествуя по миру, шельмец старается узнать как можно больше таких сказок – именно они являют цель его скитаний. Будучи неисправимым утопистом, он умело сочетает в себе железную хватку торговца и безграничную мечтательность моряка. Привык руководствоваться логикой и здравым смыслом, но гораздо большую роль в его жизни отыгрывает интуиция, которой он доверяет без лишних раздумий. Шестое чувство Василя развито чертовски хорошо, потому нередки случаи, когда по причине очередной внезапной вспышки он, сломя голову, срывается с места и поступает противоположно задуманному. «Так надо, – отвечает он. – И да, я уверен». За долгие годы интуиция так же переросла во что-то гораздо большее, и потому Василь жопой чует опасность и неприятности, на которые он умудряется напороться практически всюду.
Сказочник по-детски наивно верит в лиходейку-удачу, с трепетом холит каждое мгновение, пропитанное ею. Суеверен, а порой и вовсе склонен к приступам паранойи (вдруг кто ночью в повозку проберется да прирежет – немало ведь желающих). Несмотря на свою беззаботную доброжелательность, Василь успел за свои годы насобирать немалое количество недругов. В частности по той причине, что Ваське мистическим образом удается из любой передряги выйти сухим (хоть и не всегда в штанах).
Любит детей и опасается женщин. Умных баб сторонится вдвойне (пускай и не подает виду), ибо знает (из личного опыта), что именно эти существа, действующие по принципу «Сам дурак!», побуждают мужчин к долгим странствиям. Иногда, как бы прискорбно не звучало, – к последним. Потому он целиком и полностью солидарен в этом вопросе с мореплавателями. Невзирая на присущий всем женщинам скверный характер, Василь любит изящное женское тело, а потому как постоянной спутницей ему так и не удалось обзавестись (впрочем, об этом ему переживать как-то и не доводилось), господин Мрнявчевич вынужден прибегать к услугам вольных пташек ввиду естественных биологических потребностей. К женщинам часто обращается с приложением «прелесть моя», в ответ на что привычно получает нежной дамской рученькой по щам.
Как вы, любезный читатель, уже, наверное, поняли, Василь – существо потрясающе непредсказуемое и бестолковое. Но кто бы мог подумать, что вся его сумбурность доведет до такого. «До какого «такого»?», - спросите вы, и я вам, шумно выдохнув, отвечу: «Вася – лунатик». В общем-то, это и есть главная причина, по которой не срасталось у него как-то с женщинами… Нет, он не буянит и не пристает, дела обстоят гораздо хуже: Василь читает скороговорки. Причем стоя. И вот представьте: просыпаетесь вы, значит, среди ночи от каверзно-громкого бормотания откуда-то спереди. Разлепляете закисшие ото сна глаза и – вот оно, небритое нечто со своенравно торчащими в разные стороны пасмами, перекатывающееся с пятки на носок в чем мать родила, и двигающимися в такт телу остальными мужскими принадлежностями. Скорость, с которой Василь вещает свои чудные скороговорки, сравнима разве что с вращением лопастей пропеллера. Потому первая мысль, которая придет вам в голову, как и любому другому нормальному человеку, которого какая-то скотина разбудила прямо посреди ночи своим невнятным бормотанием, заговорщицким шепотом подскажет, что все это – часть какого-то урцева ритуала посвящения перед торжественным, церемониальным сожжением свидетелей под луной. В результате, эта ночь станет последней, когда вам выпало счастье узреть Василя во всей красе, но первой, когда вы начали лечиться от заикания.

7. Биография персонажа.
СКАЗАНИЯ ОБ ОБЫДЕННОСТИ

О ТОМ, КАК МЫЛОВАР О ДОЧЕРИ МЕЧТАЛ

История Василя Мрнявчевича начинается в довольно недавний тысяча восемьдесят шестой год от Айстокского союза, в теплое лучистое утро пятого числа  месяца вересня, когда барвелские смуглявые красавицы-женщины заместо помощи любимым мужьям в сборе яркими красками налившегося спелого урожая сбежались к небольшой избушке мыловара Бартоломея и жены его, Гвендолин. Причиной тому стало известие, что мать троих детей донесла-таки четвертое чадо до необходимого срока, и теперь оно, окаянное, наружу просится. Тревожно перешептывались румяные девки у осиного порога, пока вновь тяжелый воздух не прорезал протяжный стон многодетной матери.
Ах, слышали бы вы, как она кричала, как кричала! Отец семейства от вопля этого так разволновался, что весь, бедняга, поседел. На дворе был уже второй день от начала схваток, но мучения супруги, казалось, еще долго не собирались прекращаться. «Ничего! – приговаривали бабки, хлопая онемевшего со страху измученного временем папашу. – Зато какая бойкая выдастся! Вон, как мать мучит, вот это жена будет! Всем матерям мать! А мужику так и вовсе ни на миг спуску не даст! – и в ответ раздавались женские одобрительные возгласы». Почему-то все до одной они были уверены, что Гвендолин породит на свет именно дочку, и Бартоломей, в предвкушении раззявив рот, все шептал: «Так тому и быть», - с упоением надеясь на верность предсказания.
За пятнадцать лет счастливой жизни в браке он успел выполнить все три супружеских долга мужика: и дом построить, и дерево посадить, и троих сыновей настрогать. Потому решил отец твердо, что пора же, наконец, и для себя пожить! «А давай-ка, жена, дочку родим – нам на старость лет радость, чтобы любила и заботилась! А то ведь разбегутся оболтусы наши, как прусаки – ищи их по белу свету потом». И Гвендолин согласилась. «На свою голову», - ворчала она несколькими месяцами позже, снова и снова выдраивая деревянные половицы от продуктов токсикоза.
И вот теперь, девять месяцев спустя, осознал Бартоломей, что если не жена, то он уж точно еще одни такие сутки не переживет. Как бы усердно не рвался он в спальню – не пускали, ибо помнили старшие, что приключилось в прошлый раз, во время рождения последнего, Абелайо, когда отец семейства Мрнявчевичей от накатившего приступа высоких чувств едва не окочурился, прям там – на коврике, подле постели, змеюкой на которой извивалась мать троих его детей. Потому ни помочь, ни успокоить (ни себя, ни жену) Бартоломею так и не посчастливилось – на входе в комнату коварные женщины приставили стражу с пристальным, пронизывающим взглядом и норовом опытного, годами закаленного стервятника, человека широкой души и твердого кулака – тещу. Одного ее хриплого «не суйся» Бартоломею хватило, чтобы плюнуть на эту глупую затею и со свистом болта, выпущенного арбалетом, вынестись вон из избы.
Звенящий шелест суеты беспощадно точил последние струны отцовского терпения, еще чуть-чуть – и Бартоломей рисковал остаться не только седым, но еще и лысым. Всюду сновали любопытные соседи и родственники, за соседним домом какой-то идиот додумался выпустить из хлева скотину, и теперь она, мыча подозрительно радостную, известную только ей одной песенку, скакала по всему двору за пищащей от восторга ребятней, следом за которой паровозом увязались бородатые мужики с вилами, ибо негоже скотине по двору в такой-то ответственный момент носиться. За рукава камизы то и дело тягала собственная любопытная детвора, без устали засыпая вусмерть перепуганного отца вопросами. «Батька, - вопросил младшенький, Абелайо. – А почему мама так кричит? Ей больно?». Как ятаганом в грудь – Абелайо уже тогда, в свои пять, умел загонять отца в ступор своими расспросами. Этот же нюанс всегда волновал и самого Бартоломея, но каждый раз, когда он пытался себе представить, как из его собственных гениталий вылезает чья-то голова, а за ней – рука, нога и все остальное, его бросало в крупную дрожь, панический приступ омерзения, и(!)... он клялся себе больше никогда об этом не думать. «И ты не думай», - грозно навис он над сыном, но только после того, как тот что есть духу умчался с перепугу к бабушке, Бартоломей вдруг понял, что так делать, наверное, не стоило. И он бы призадумался над своим поведением с детьми подольше, если бы сквозь оконные ставни не вырвался очередной душу леденящий вопль. Вернее, два.
В ту секунду Мрнявчевич старший понял, что ему, Урц побери, холодно. И холодно вовсе не потому, что пару минут назад он изнывал от палящего осеннего солнца и бездумно опрокинул на себя все корыто с прохладной водицей. Он ждал вердикта с замиранием сердца, оттого и в жилах кровь застыла. Но долго ждать ему не пришлось – буквально через пару секунд следом за измученным стоном матери по лужайке, где вот уже с несколько десятков лет мирно покоился домик Мрнявчевичей, пронесся звонкий девичий возглас: «СЫН!»
«Сын?», - зашептались старухи, переглядываясь выпученными глазами, не веря ушам своим. «Агнеша! – заскрежетала одна из самых засушенных женщин. – А точно хлопчик? Ты присмотрись, вдруг, показалось чего». «Да точно! – бойко ответила Агна, лукаво показавшись из окошка. – Что ж я, замужняя, мужика от бабы не отличу?»
На том и порешали. Эхо еще долго вторило радостному известию, нависнув над окрестностями в душных клубах тяжелого воздуха. Но далеко не всех осчастливила новость об успешном пополнении в семействе молодых Бартоломея и Гвендолин. Сказать, что старухи разочаровались в собственных способностях провидиц, означало бы не сказать ничего. Они ворчали и топали ногами, шептались и причитали, но после занялись куда более полезным делом – начали выискивать наглого и бессовестного распространителя гнусной сплетни, которая подобно чуме расползлась по всей округе. Еще несколько дней всячески отнекивались они, тыча костлявыми пальцами друг в друга да перекидывая обвинения с одной на другую, но после недолгих пререканий сошлись во мнении, что, должно быть, эта бестолочь уже несколько месяцев как покинула аренинское герцогство и теперь где-нибудь в Альде пудрит мозги беременной дуре и олуху ее, мужу.
Сам же Бартоломей, полностью настроенный получить дочку после стольких-то мучений и собственноручно вырванных седых волос, немного ошалел, когда пошел убедиться в том, что и впрямь сын, и увидал у крохи, орущей пуще всех троих его сыновей, привычный для мужчины арсенал инструментов. Не выдержав, расстроенный отец с чувством чертыхнулся.
Так мыловар, искренне мечтающий о кнопочке-дочке, получил очередного нахлебника – Василя Мрнявчевича.

О ТОМ, КАК ПРУСАЧЬИ БЕГА АППЕТИТУ ВРЕДЯТ

Прошло немало лет с тех пор, как Мрнявчевича старшего поразило громом от известия о том, что их семейство пополнилось еще одним мужиком. Признаться, он предельно долго не хотел мириться с этой реальностью, а потому уже через несколько недель от дня рождения Васьки принялся штурмовать жену просьбами о новом ребенке, на что она твердо (как мать велела) сказала свое женское «нет!» и перевернулась на другой бок. Что ж, Бартоломеюшка, деваться некуда, поэтому воспитывай то, что дали. И учиться воспитывать пришлось заново.
Уже с ранних лет этот ребенок был катастрофически любопытен и феноменально болтлив, стоило ему только научиться говорить и ходить, и он уже отважно исследовал каждый угол семейного дома, а также всех прилегающих к нему территорий, порой забегая и на чужой порог. Мать из Гвендолин получилась хорошая, но даже ей не удавалось уследить за непоседливым почемучкой, поэтому к Василю ей пришлось приставить старшего сына – Абелайо (ибо к тому моменту и Кройон, и Тюринн покинули отчий дом). И потому теперь по загривку получал не только сам Василь, но еще и Аб, за то, что не уследил. В отличие от Васи, Абелайо родился крайне спокойным мальчиком, потому и проблем с ним никаких не возникало, чего нельзя было сказать о Мрнявчевиче младшем.
Поскольку семейным делом Мрнявчевичей было мыловарение, отцовскую угрозу «шею намылю» Василь всегда воспринимал буквально. Его никогда сильно не били, но драть мальчишечьи уши – было занятным времяпровождением всего семейства. Лоботряс рос здоровым, крепким, но чересчур плутоватым. Уже в юном возрасте он слыл маленьким хитрецом, потому настоящих друзей у Василя никогда не было. А поскольку общаться с кем-нибудь нужно было, его странный выбор пал на насекомых. Он мог часами возиться со всякой дрянью и на полном серьезе рассказывать ей о том, какого красочного тумака сегодня утром папа выхватил от бабушки. Но вот как-то раз в его укромный уголок, куда Васька имел привычку таскать всяких улиток, жуков и гусениц, пробрался Абелайо, которому было велено не спускать с брата глаз, пока мать занята по дому. Каково же было удивление Василя, когда Аб не просто не отругал его за крайне бесполезное занятие, но и сам пришел в дикий восторг. Теперь их было двое, и тогда-то Василь узнал, что на самом деле означает то пресловутое понятие «дружба», о котором все судачат. Они тайком протаскивали в амбар прутики и палки, старые пуговицы и сломанные деревянные коробки, лоскуты ткани и гвозди, даже для отцовских кусочков уже заканчивающегося мыла нашлось в их деле применение: братья строили судно для одноглазого капитана Брюхонога (своего второго глаза капитан-улитка лишился по причине медлительности и неосторожности в ярой схватке с налетчиком пиратской команды гусениц). Но когда строительство крейсера было почти что завершено, капитан Брюхоног и пираты куда-то таинственным образом исчезли. Как оказалось в итоге, их тайное убежище было раскрыто, а подопечные – депортированы прочь из амбара.
За неимением ничего другого, довольствоваться пришлось тараканами, а так как в хозяйстве имелось их достаточно много, было решено создать еще одно семейное дело: прусачьи бега. Новость о проведении оных разносилась строго между соседской ребятней, которая давала письменное соглашение о неразглашении затеи братьев. Вместо сургучной печати была позаимствована старая бабушкина серебряная печатка, которую Василь макал в сок вишни и с невероятно гордым видом отпечатывал какую-то хитро-мудрую завитушку прямиком на свежеспертой отцовской купчей. Торговая жилка проснулась в Мрнявчевиче младшем еще в восемь лет, потому уже тогда он научился зазывать мальчишек и девчонок к себе на порог. Практически вся соседская детвора принимала участие в тотализаторе, который устраивали Василь и Абелайо. Цены были самые, что ни на есть, разные: как плюшки и ватрушки, так и вещи и игрушки. Однажды Василь рискнул предложить поставить для девочек отдельную плату в случае проигрыша – поцелуй в щеку, но такая стоимость ставки не прижилась, а сам юный организатор получил в лоб. После этого Василь страшно невзлюбил женщин. «Батька, мне девочки не нравятся – они вредные», - жаловался уставшему на мануфактуре отцу он. «Ох, Вася, был бы ты постарше, врезал бы за такие слова», - отвечал Бартоломей, с настороженностью опасаясь, как бы такая «нелюбовь» к чему постыдному не привела.
Но вернемся же к нашим баранам (к тараканам, вернее). С тех пор как Абелайо и Василь занялись своим затейливым делом, прусаков в доме значительно поубавилось, что с удивлением отмечали женщины семейства. Но радоваться им пришлось недолго. В очередной летний денек, когда солнце уже лениво укатывалось за небосвод, напрашивался очередной званый ужин, провести который было решено подле избы Мрнявчевичей. Быстро расставлены были столы, еще быстрее – накрыты пахучей снастью и крепким пойлом. Веселый шум разносился по округе мягким теплым ветерком, подгоняя запаздывающий гостей в спины. Вместе со взрослыми было велено привести и детишек, которых тотчас перехватывали Василь и Абелайо и утаскивали поближе к амбару. Пир скоро начался, начались и бега. Родители Васьки на какое-то время позабыли о том, каким на самом деле нравом обладает их сын – уж больно мила была глазу картина счастливого шельмеца в кругу целой оравы ребятни. Но в тот же вечер Василь им о нем напомнил. На улице громко хохотали объятые хмелем мужчины, звонким ковром лились по двору женские песни. И все было замечательно, и все гости были довольны, и тарелки с кувшинами опустели, да только в амбаре что-то пошло не так. Один из тучных, неповоротливых соседских пацанов по собственной неосторожности предельно неуклюже развернулся, в результате чего конструкция, не позволяющая тараканам выбегать из амбара, была нарушена, и все «лошадки» галопом припустили вон с ипподрома. Наружу, где вовсю плясали и смеялись гости. Такое количество тараканов за раз еще не видел никто. Визг стоял незабываемый, даже волкам в лесу стало страшно. И в тот-то день Василь и Абелайо поняли, что сидеть они еще с месяц спокойно не смогут.

О ТОМ, КАК ВАСЕ ЖЕНУ ВЫБИРАЛИ

Время быстро переворачивало страницу за страницей своими длинными невесомыми пальцами. Василь с Абелайо быстро росли, и вскоре у первого проявилась искра магических способностей, потому его отправили на обучение к одному из наставников в Аренин, туда же отправили и сына, но на службу в армии.
Неиссякаемая тяга к знаниям вырвалась наружу в полной мере, когда Вася узнал о таких науках как история, картография, астрономия, логика, арифметика и еще целая пригоршня прочих, которые ему, к сожалению, практически не довелось рассматривать во время своего обучения. На этом этапе жизни Василь встречает любовь всей своей жизни – сказки. Он взахлеб перечитывает запыленные библиотечные книги, с открытым ртом выслушивает все новые и новые рассказы и былины наставницы. Маг попалась поистине толковая и терпеливая, но строгая, потому за свои выходки  Василь получал сполна – это тебе не отцовский ремень. Это время, полностью посвященное магии и учебе, сильно меняет любопытного мальчишку, в результате чего он взрослеет не только внешне. Позже он узнает, что родной его стихией является воздух. «Ну почему?!», - взмолится наставница после очередного погрома в собственном доме, который, безусловно, произошел «как-то сам по себе». Так пройдет год за годом, пока Василю не исполнится двадцать. К тому моменту он познает базовую (магию хаоса и бытовую) и стихийную магии. И вот, спустя двенадцать лет обучения, Бартоломей решает, что пора сына вернуть домой, для дел житейских. Признаться, выкуривать из Аренина Васю пришлось силой, но батька таки сумел притащить блудного сына на ковер семейный. Ввиду всей присущей Василю непутевости, Бартоломей был уверен, что без посторонней помощи своей собственной семьей ему обзавестись не удастся, а потому решил сему действу поспособствовать.
В Барвеле семейство Мрнявчевичей считалось деловитым родом, который вот уже четыре поколения держит городишку в чистоте и при деле. Мыловарение требовало немалых трудов и крупных денежных и производственных затрат, но мануфактура Мрнявчевичей до сих пор славится лучшими предметами личной гигиены. Именно отец Бартоломея, Вольф, внес весомый вклад в развитие семейного дела, разработав новую технологию изготовления мыловаренной продукции с добавлением в животный жир различных эфирных масел, растительных жиров, настоек и прочих ингредиентов, которые значительно преобразили ранее жесткое и неприятное телу мыло. Поэтому когда Бартоломей задался поисками невесты для своего сына, желающих отозвалось много. Другое дело – когда узнали, что сватать собираются не абы кого, а именно Василя. Что ж, должен сказать, желающих резко поубавилось. Но так как общество у нас патриархальное, долго отцы с дочерями не церемонились – за косу, и к Бартоломею на порог. И поставили, значит, Василя перед фактом: выбирай сам или выберем за тебя. И тут-то Васька понял, почему Тюринн в мореплаватели ушел. Но по причине активного нервного сопения отца в лохматый затылок, Василь ткнул пальцем в первую попавшуюся и отчаянно надеялся, что на этом от него отстанут. Вася, ты остолоп!
Девки Барвела в ту пору уродились хорошие, потому в какую не ткни – все красавицы. Василю же перепало счастье выбрать миниатюрную рыжекудрую Ингрид, которая волком смотрела на шельмеца как на врага кровного. Поняв по тому взгляду, что вдруг вспомнилась его детская нелюбовь к женщинам, Василь осознал, что жениться он сейчас хочет в последнюю очередь – после смерти. Как этих двоих только не сводили! И из дому всех выкуривали, и на ключ запирали, и на ярмарку вдвоем отправляли, но не телились ни один, ни другая. Она – красивая и гордая, была моложе его года на три, Василя на дух не переносила, и потому при каждом выпавшем случае демонстративно воротила от него нос, презренно сверля взглядом, подозрительно похожим на тот, с каким бабушка смотрела на Бартоломея. Он – болтливый и хитрющий, старательно запугивал ее городскими страшилками каждый раз, когда родители оставляли их вечерами одних. Признаться, ни один из этих вечеров не пошел им во благо, ибо Василь прекрасно понимал, что такая свадьба ни Ингрид, ни ему не по душе. Потому за неимением альтернативы чернявый наш протагонист решил поступить, как было свойственно ему – удрать.
Однажды днем, когда отец договаривался о крупной сделке с каким-то пышным купцом из Аренина, Василь жопой почуял, что вот оно – спасение. В тот же вечер был собран баул, в тот же вечер продумана тактика побега. Купцу предоставили ночлег, а повозку заперли в амбаре, пробраться в который не составило Василю большого труда. Утром же, когда тучный торгаш забрался в повозку, сына Бартоломея он так и не заметил, и через пару минут, пока купец прощался с хозяевами, с ними же прощался и Василь.

О ТОМ, КАК СТРАХ ВЗРОСЛЕНИЮ СПОСОБСТВУЕТ

Первое в жизни самостоятельное путешествие Василя, как не прискорбно, успехом не увенчалось – купец обнаружил его в своей повозке, когда тому на голову свалился здоровенный кусок отцовского мыла. Увидав черняву рожу молодца, торговец всерьез призадумался над тем, а не развернуть ли ему обратно? И он бы так и поступил, если бы не одно «но»: двое грабителей. Признаться, они и сами разочаровались, когда узнали, что толстяк везет всего лишь мыло, но когда увидали, сколько за него полагается вольг, их отношение резко поменялось. Эта встреча была первым боевым опытом Василя, который, к слову, сам со страху чуть в штаны не наложил и уже сам пожалел, что отказался жениться на Ингрид. Стоило ему только высунуться из повозки, как Вася решил, что от стресса-то такого у него фантазия разыгралась – перед ним стояли двое из ларца, одинаковых с лица. Вероятность того, что грабители, должно быть, близнецы, ему в тот момент как-то в голову не пришло, а потому он перепугался лишь пуще – мистика какая-то. Заметили его не сразу, но стоило только одному из воров подступиться к Васе, как тот с испугу наколдовал сам-не-помню-что и швырнулся волшбой в обидчиков. От того, насколько сильным вышло заклинание, ошалел даже сам Василь, который с раззявленным  ртом наблюдал за тем, как знатно распластало этих двоих по дороге его чародейство. Возбужденный от собственного триумфа, он на радостях убедил купца не отправлять его обратно  в Барвел, и тот согласился, спешно хватаясь за поводья, пока воры не оклемались. Спустя пару секунд повозки и след простыл.
Как оказалось, торговца звали Кеброгом Льюитом. Пышноусый купец оказался таким же разговорчивым, как и Василь, потому всю дорогу до Аренина эти двое без устали чесали языками. Рассказы Кеброга всерьез заставили Василя задуматься над перспективой становления купцом. Эта удивительная профессия сочетала в себе обе стороны, которые певчей птицей рвались из него наружу: неутолимая жажда знаний и толстая торговая жила были главными достоинствами Васьки. По прибытию в город, Льюит оплатил пошлину, включая долю мальчишки, который, кстати, ему страшно понравился, потому пожилой лихач рассказал пареньку, где тот сможет его найти, если вдруг его планам не суждено будет сбыться. А планы, собственно, заключались в продолжении обучения магии. Теперь, после неожиданного, но приятного знакомства с Кеброгом, Василь знал, какое направление он хочет взять. Пространственная магия позволила бы совместить его намерения, а потому он вновь вернулся к аренинской наставнице. С сожалением узнав, что она не обладает знаниями в этой области, он настойчиво заставил ее вспомнить хотя бы одного, кто мог бы обучить ей Василя. И она таки вспомнила, но тотчас предостерегла: «Старец чудаковат, потому одной только Войке известно, по какому принципу этот ханжа выбирает себе учеников». Такое заявление отнюдь не пошатнуло его боевого настроя, и в тот же день Василь отправился к некоему Вармонду Крузенштерну (от одной только фамилии уже становилось боязно).
Фьенда не преувеличивала: старикан и впрямь оказался с причудами. Он был тощ и засушен как вобла, глаза, вытаращенные на собеседника, казалось, вот-вот выкатятся из орбит и запрыгают по полу, а жиденькие волосенки вызывали смехотворную схожесть с выцветшим одуванчиком. Он рядился в длинные одежды, отчего казался еще уже и болезненнее, голова же его была увенчана каким-то причудливо-замысловатым устройством, которое, по его словам, мешало недругам прорываться в его сознание. Другой бы уже со свистом припустил оттуда, но не Василь! Собрав всю свою упорность в грубый костлявый кулак, он отважно ступил за порог дома этого не самого здравомыслящего колдуна, и!.. Поскользнулся. Жилище старца выглядело не менее несуразно, чем он сам: по полу была разлита какая-то дрянь, на стенах покоились поистине зловещие гобелены с абстрактными изображениями, до боли напоминающими чьи-то внутренности, окна же его были завешены пыльными велюровыми шторами, местами – с признаками голодной моли. После такого поворота решительности у Василя поубавилось, но отступать он все же не спешил, потому ринул прямо в жерло – в гостиную, где уже присербывал зловонное пойло безумный ведун. Он задавал много странных, чересчур обыденных вопросов, которые заставили Василя задуматься над тем, а не пошутила ли над ним Фьенда? Но всего несколько минут, проведенных в обществе Вармонда, позволили Василю понять, что перед ним – чудовищный мастер по части блефа и лжи. Он догадался, что за испытание готовил старый маг каждому из желающих у него обучаться: на что пойдут мальцы ради достижения задуманного? Старик прекратил дурачиться, как только услышал от Василя твердое «да» на свой вопрос о том, хочет ли он учиться у него. С того дня Мрнявчевич младший числился первым и единственным за последние несколько лет учеником Вармонда Крузенштерна.
Пространственная магия давалась Василю с трудом. Он все время «ткал» неудачные порталы, промахивался с их расстоянием, а однажды и вовсе переправил тренировочную куклу в неизвестном направлении. Но с течением времени растет и опыт, потому вскоре его навыки и способности значительно улучшились и дали первый результат: он наконец-то сумел выполнить общий телепорт. Счастью его не было предела (помнится, он даже Крузенштерна едва не зацеловал), оттого прибавилось и упорства. Попутно с обучением Василь принимается за ранее задуманное им дело – торговлю. Потихоньку, помаленьку стартовал он именно с порталов. Денег у него было не много, а потому для начала стоило разжиться. Первые годы было катастрофически тяжело – вспыхнула смертоносная эпидемия «алой ленты». В этой отчаянной борьбе за жизнь болезнь не щадила никого, потому Василь стал куда реже высовывать свой длинный нос из обители наставника, а потому использовал телепортацию куда чаще, дабы избегать ненужных контактов с людьми. Горожане сгорали с пугающей скоростью, что заставило Василя всерьез заволноваться о семье. Впервые за последние шесть лет после того, как он тайком покинул родной город, ему стало страшно за родных. Кеброг продолжал видеться и с ним, и с его семьей, но за последнее время ни его, ни весточек из Барвела было не видать. Страх этот с каждым днем перерастал в леденящую жилы панику, и прежде чем он осознал, что может ждать его за пределами своего укрытия, Василь решается преодолеть несколько дней езды за один присест – с помощью «поворота». Ежедневная практика в течение долгого срока отозвалась надеждой на то, что зов любимой матери поможет ему не заблудиться в «изнанке» материи и приведет прямиком к отчему дому. Так и поступил. Он уже делал это раньше, но ему еще никогда не доводилось прыгать так далеко, а потому с каждой новой секундой пребывания в раскроенном пространстве в сознание Василя закрадывались сомнения. Пожалуй, в отличие от обычного, на тот момент он слишком много думал, но не о том, о чем нужно. Поддавшись веянию чувств, он явно оплошал с расчетом собственного магического резерва, которого потребовалось несколько больше для покрытия стольких километров. Выкинуло его абсолютно истощенным и измотанным. В тот день Василь понял, что означает выражение «голова по швам трещит», но будучи отпетым оптимистом, страшно обрадовался, что она вообще осталась на месте. Его трусило и качало, мутило и тошнило через каждые несколько непосильным трудом сделанных шагов, но до дома было недалеко, потому единственным, что толкало его вперед, было неутолимое желание услышать, что все хорошо.
С горем пополам он таки доковылял в нужном направлении, но так как на дворе стояла глубокая ночь, вялому стуку в дверь ни Гвендолин, ни Бартоломей сразу особо не обрадовались. Возвращение же блудного сына каждый воспринял по-своему: мать, все такая же румяная и здоровая, всю ночь не выпускала чадо из нежных объятий, тем самым защищая его от отца, который, услыхав хриплое «здравствуй, батька», едва не прибил его черенком от лопаты, как последнего таракана. Оказалось, что Василь зря так волновался – и отец, и мать, и даже бабка живы и здоровы, чего нельзя было сказать о старших братьях. Тюринн, активно странствующий морем, угас от перекинувшейся на его команду эпидемии, Абелайо, хвала Велиссе, жив, но во время верной службы курфюрсту потерял ухо. Кройон же, ранее ищущий себя по миру, недавеча как пару лет вернулся и осел в Барвеле и нашел жену, которая даровала старым Бартоломею и Гвендолин внучку. Именно Кройон, будучи самым старшим из оставшихся троих братьев, планировал перенять отцовское мастерство и дальше вести его в массы, потому выкупил с супругой крошечный домик, недалеко от мануфактуры Мрнявчевичей. К слову, именно благодаря отцовскому производству, город всегда был чище многих других. Закрытый от въезда, он не пускал внутрь никого, потому возвращение Василя держалось в тайне. Сам же чародей отправил весточку Вармонду с радостным восклицанием: «все в полном порядке» и еще несколько удивительных недель провел в кругу семьи.

О ТОМ, КАК ХОРОШО НА СВЕТЕ ЖИТЬ

Безусловно, в конечном итоге новость о том, что Мрнявчевич младший к родителям наведывался, просочилась и подняла грандиозный переполох среди крестьян, но к тому времени Василь уже вернулся обратно, в Аренин. На этот раз он тщательно продумал и рассчитал силы и время телепортации, потому ему не пришлось крыть испражнениями мощенные кладкой улицы. У Крузенштерна нахлебничать ему довелось недолго – Василь накопил достаточно вольг, чтобы начать свой долгий путь по миру. И через несколько дней пустился он в свое бесконечное странствие.
Недаром торговая жилка столь рано дала о себе знать, ибо стоило только Васе взяться за это скользкое дело, как он с головой влился в купеческую атмосферу. Он быстро находил клиентов и коллег, умело заключал сделки и быстро давал деру, если вдруг что шло не так, как это хотелось ему. Благодаря предельно подходящим ему способностям он сводил крупные расстояния к минимуму, и уже через несколько лет слыл самым быстрым торговцем на территории людских курфюршеств. Несмотря на бушующий вирус, Василь, ввиду своей предусмотрительности и чистоплотности, бесстрашно обходил хворь окольными путями, оставаясь целым и здоровым. Во время своих скитаний он очень сильно развивает свои дипломатические способности, а потому бросается в еще одну крайность – провозглашает себя «добытчиком редкостей». Василь был очень благодарен Вармонду за то, что старец обучил его не только Пространственной магии, но и травничеству – так он научился за любое путешествие выручать копеечку (и, следует сказать, немалую). Если раньше Василь задумывался над тем, чтобы обзавестись собственным кровом, то теперь он понимал, что лучшая крыша для него – навес его большой повозки. Он часто останавливался в торговых дворах, но надолго нигде не задерживался, узнал сотни сказок и былин, тысячи историй и стихотворений, повидал миллионы лиц. Так за десять лет Мрнявчевич побывал в Талере и Кетавеле, Анхеле и Легире, и ни в коем случае не собирался на этом останавливаться.
С сожалением стоит отметить, что постоянно гладко и размеренно не бывает даже в сказках. Началась война. Ожидая ее меньше всего, Василь тщательно избегал своего участия в ней, потому в шумных прибрежных городах стал появляться куда реже. Так, матерясь и чертыхаясь на самого себя, он пробегал почти полгода, старательно избегая новостей из Трессы. Впрочем, за этой беготней он и не заметил, как война, не успев начаться, закончилась. Подобно пресловутому таракану выполз он из укромных щелей, вновь явив свету плутовскую свою морду. Осознав, что за это время он потерял приличное количество денег, Василь пускается в новое путешествие, и кто знает, чем закончится оно на этот раз.

8. Способности и навыки:
✖ Бытовые:
• Неплохо держится в седле, но только когда это неторопливые прогулки верхом. Любит лошадей и не любит быструю езду – укачивает.
• Несмотря на всю свою нескладность, прилично танцует. Очень быстр, ловок и проворен, наделен хорошей реакцией. А вот с выносливостью дела обстоят несколько хуже – выдыхается он относительно быстро. Василь совершенно не умеет плавать. Вот ну вообще. Да, даже по-собачьи. На дух не переносит корабли, ибо страдает морской болезнью.
• Свободно ориентируется на незнакомой местности, а если тут ему уже доводилось бывать – еще и экскурс по землям проведет. Естественно, не бесплатно. Разбирается в картографии и астрономии.
• Обожает игры разума, славно играет в шахматы, охотно берется за новое и неизведанное. Любит загадки – и разгадывать, и загадывать.
• Обучен письму, грамоте и арифметике. Полное отсутствие музыкального слуха вовсе не мешает Васе горланить что есть мочи. Он любит петь, а потому вам придется научиться быстро бегать.
• Мастер словоблудия, говорит часто, много и чаще всего то, что от него хотят услышать. С феноменальной скоростью заговаривает зубы. Удивительно блефует и потрясающе врет, ко всему прочему неплохой фокусник.
• Бессовестно издевается над родным языком. Сам придумывает новые жаргонизмы и искренне недоумевает, когда его не понимают. В Барвеле никто так искусно не ругается матом, как это делает Василь. Обожает скороговорки, хорошо декламирует стихи.
• С детства любит историю, а также сказки, легенды, былины и мифы, а потому знает их немалое количество. Некоторые из них придумал сам, когда подолгу путешествовал объездными трактами.
• Катастрофически быстро приспосабливается к абсолютно любым условиям выживания. Как таракан.
• Знается на травах и лекарственных растениях, оттого порой нанимается в роли травника.
• Умеет читать по руке и часто пользуется этим навыком для выуживания интересующей его информации. Нет-нет, руки тут как раз не при чем, но сами люди совершенно не догадываются, сколько всего они могут ненароком сболтнуть случайной гадалке в своем приступе любопытства.

✖ Магические:
Василь – баловень воздушной стихии, которая как нельзя кстати сочетается с его врожденной прыткостью. Обучен Базовой (и Бытовой, и магии Хаоса), Стихийной и Высшей, Пространственной магии, но только одному из ее направлений – телепортации. В будущем планирует охватить и искусство трансформации.

✖ Боевые:
Будучи существом миролюбивым (да и трусливым в придачу), он всячески избегает баталий и назревающих побоищ. Абсолютно не обучен драться. Нет, кое-как дать по морде он-то может, но лишь в случае веской необходимости, после чего активно засеменит прочь. Если же вовремя удрать не получилось, мастерски притворяется мертвым.

9. Инвентарь:
✖ Оружие:
Палка-ковырялка. Одному Белояру известно, где он ее откопал, но с тех самых пор Василь с ней не расстается. Никакими шипами-торчками-иголками не оснащена, на вид – самый обыкновенный огрызок, отдаленно напоминающий посох. В длину достигает шести футов.

✖ Артефакты:
Название: «Ведьмин глаз»
Внешний вид: Небольшой серебряный перстень с инкрустированным в него «кошачьим глазом».
Активация, время действия: Активируется по желанию владельца, силой мысли. Время действия – до двух часов.
Время подзарядки: От полной разрядки – шесть часов.
Воздействие: Эффект от воздействия артефакта – это состояние невидимости владельца.

✖ Деньги: Как гласит великая мудрость, «все свое ношу с собой», а потому кошелей у него несколько и запрятаны они по темным углам и вшитым карманам. В одном 4 шера, во втором – 87 вольг, в третьем – 114 грошей.

✖ Зелья:
Название: «Змея»
Объем, кол-во: 15 мл (3 пузырька).
Внешний вид, состав: золотистая, полупрозрачная жидкость с сильным запахом хвои. На вкус зелье напоминает березовый сок, вяжущий, сладковатый. В состав входят: вода, «жейн», спиртовая вытяжка шин-яна и сирина, несколько капель эфирного масла на основе паука. Для усиления эффекта в зелье добавляется кровь грифона.     
Свойства: повышает скорость передвижения.
Время действия: около часа.

Название: «Тресское вино»
Объем, кол-во: 30 мл (2 пузырька).
Внешний вид, состав: жидкость малахитового цвета, с кисло-горьким вкусом и специфическим запахом. В состав входят: вода, спиртовая вытяжка ниарэли и эфирная вытяжка данниака, экстракт корня мун, высушенные и измельченные листья альфьена.
Свойства: абсолютная память в период действия зелья.
Время действия: до часа.

Название: «Белая кровь»
Объем, кол-во: 20 мл (1 пузырек).
Внешний вид, состав: мутноватая, белесая жидкость, с сильным запахом спирта. На вкус специфично. В состав входят: вода, выдержанная в течение четырех месяцев спиртовая настойка ониска, масляная вытяжка вии, растертый в порошок корень ониска, несколько капель эфирного масла на основе шолаллы, разбавленный водой «жейн» (в соотношении пять к одному).
Свойства: сопротивление ядам. При внутреннем применении действует, как слабый антидот. При внешнем применении, при наличии яда в открытой ране окрашивает кровь в серебристо-белый цвет.
Время действия: до десяти минут.

Название: «Рифера».
Объем, кол-во: 30 мл (1 пузырек).
Внешний вид, состав: вязкая, бежевая жидкость с легким спиртовым привкусом. Запаха практически не имеет. При соприкосновении с тканью не отстирывается. В состав входят: настойка листьев клевера, кэольял, пьел, настойка на листьях атьякки, заваренные в крутом кипятке дольки лимона, ягоды дикой малины.   
Свойства: лечение вирусных / инфекционных заболеваний. Обладает сильным согревающим эффектом, поэтому иногда добавляется в напитки.
Время действия: от десяти минут до получаса, в зависимости от концентрации.

Название: «Касание Велиссы»
Объем, кол-во: 50 г (1 коробочка).
Внешний вид, состав: легкая, светло-бежевая мазь, обладает приятным запахом сухих трав и согревающим эффектом. В состав входят: животный жир, высушенный и измельченный корень чистотела, сок, выжатый из листьев горечавки, экстракт клевера, эфирное масло на основе мидьи, зола от сожженных перьев грифона.
Свойства: противоядие от укусов ядовитых животных и насекомых, нейтрализует действие некоторых отравленных масел, которыми смазывают клинки.
Время действия: от трех до пяти часов, в зависимости от концентрата отравы.

✖ Предметы обихода: Как говорилось выше, чего только в его повозке не сыщешь, потому перечислять весь хлам смысла не имеет, ввиду постоянно пополняющегося его количества.

✖ Недвижимость: Больших размеров покрытая навесом повозка с двумя запряженными в нее лошадьми.

10. Животные персонажа.
Не имеется. Хотел было завести енота, но сдохнет же, зараза, ямку ей еще потом копай…
ГЛАВА III
11. Планы на ближайшее будущее.
Только импровизация, только хардкор!
12. Связь с Вами.
Почта, проверяю каждый день (и по нескольку раз).
13. Как вы о нас узнали?
Да случайно как-то наткнулся, судьба, видать =)