Воровать не грешно, грешно попадаться

ГЛАВА I

1. Имя, прозвище, фамилия, титул персонажа.
Филипп «Златовласка».

2. Возраст, дата и место рождения.
21 год. Родился 7 цветня 1221 от А.С., в Талерских лесах, неподалёку от Гельца.

3. Раса персонажа.
Человек.

4. Внешность персонажа.
Тощий – это про него, про Филиппа. Насколько хватало памяти, он всегда помнил себя таким. Без избытка мяса на костях, угловатого местами, что любая примерка выливалась экспериментами с иглой и нитками. Светлокожего, несущего метки своих университетов под мешковатой одеждой; на спине – следы от инквизиторских розг, на руках и ногах - белесые полосы шрамов от наточенных бритв, которыми пользовались городские беспризорники. Умываясь по утрам, он видел лёгкую кривизну сломанных когда-то пальцев - расплату за недостаточную сноровку. С тех пор его ловкость стала притчей воязыцех и Филипп ругался на ноющие к дождю суставы, но всё равно предпочитал избегать целителей. Напоминание про былое никогда нелишне. Перспективный член воровского братства был невеликого росту, по крайней мере, шапку о притолоку не сбивал никогда. С глазами ярко-голубого цвета и любопытством, живущим в самой их глубине. Отросшие до плеч волосы, сообразно погонялу, мастью походили на недавней чеканки золотой шер. И, чего скрывать, Златовласка всегда гордился тем, как сильно его профиль напоминает изображение Талерского курфюрста. Жёсткая линия рта, выпрямленный после многочисленных кошачьих свалок нос, брови, похожие на крылья чайки… странная шутка Дейкара, не иначе. С этим Филипп давно пообвыкся, зная, что сходство заметно лишь в моменты спокойствия, когда лицо расслабленно, а губы не расплываются в одной из многочисленных улыбок, припасённых на все случаи жизни, но всегда беззаботных. Собственно, таким он и был - лёгким, почти воздушным, как с виду, так и по натуре. Предпочитающим яркие краски тёмным, а веселящее душу лицедейство мрачности на лице. Даже двигается Златовласка стремительно, как загулявший горный ветерок, вечно куда-то торопясь, и ловко, подобно крадущемуся в девичью спальню многоопытному любовнику.

ГЛАВА II

5. Профессия, род деятельности, причастность к гильдиям, бандам, организациям.
Честная крыса.

6. Характер персонажа.
Из тех людей, которые всегда в порядке. С хорошо подвешенным языком и врождённой сметливостью, без которой честной крысе никуда. Неунывающий по жизни, куда более склонный дать пинка неблагоприятным обстоятельствам, чем лить над ними слёзы. Даже рухни небеса на землю - такому проще богохульствовать и скалить зубы, харкая кровью, но не расписаться в собственной беспомощности. Рано повзрослевший гордец. Каких трудов ему стоило научиться гнуть спину перед нужными людьми, не смотреть в глаза, вежливо поддакивать - сквозь стиснутые челюсти - более всего желая пробить собеседнику в дыхло. Но пересилил же себя. Впрочем, это прошло со временем. Улеглось глубоко внутри, как и готовность вцепиться, выпади шанс, первому же встречному в глотку. Новые привычки ложились поверх старых. Во взгляде появилась несвойственная диковатому беспризорнику мечтательная безмятежность. Взрывной темперамент уравновесился необходимостью соблюдать правила игры для взрослых; поубавилось мальчишеского гонора, но Златовласка всё равно был самим собой. Временами дерзким, зачастую ветреным, почти никогда серьёзным, но умудрённым жизнью, не по великим годам. Свой в доску парень, будучи в должном состоянии - душа компании. Тот ещё лицедей и выдумщик. И с таким запасом удачи, словно молодой вор - любимый крестник Дейкара. Верно говорили старшие товарищи: самая живучая порода, выйдет с него толк. Этому Филипп, будучи разгильдяем, каких ещё поискать, свято верил, но стремился не так, чтобы очень. Свою свободу тот ценил куда как дороже сомнительных привилегий. Ему, вообще, не нравились излишества, прибивающие человека к земле. А нравилось быть свободным. Нравилась ночь и нравилось утро, следующее за нею. Ещё Златовласке нравились будние проповеди, чёрные кошки, вкусная еда, смуглые девушки, неразбавленное пиво, справленные знакомым умельцем сапоги, привычная тяжесть кистенька в рукаве, задувающий лицо ветер и воровские сказы про Дейкара, где фартовые парни встречаются со своим покровителем, после чего долго ведут дружеские беседы. Нравилось смотреть на мыльные пузыри в бадейке с горячей водой и поваляться на мягкой постели в конце полного забот рабочего дня, нравилось лепить снежно-белых людей зимой и лазить летом в соседский сад, обнашивая красу и гордость владельца на несколько горстей черешни. Нравилось шумно погудеть в кабаке и прислоняться к стенам опустевшего после мессы храма. Нравилось удивлять и удивляться, смешить и озадачивать. Нравилось ощущать разминувшийся с целью удар и бить в ответ самому, нравилось быть правым и быть неправым, но удачно скрывать это. Нравились тайны и загадки, даже больше карточных игр и костей, которые Филипп обожал. Короче, слишком этих вещей было много, чтобы всё перечислить.

7. Биография персонажа.
О своём прошлом Златовласка говорить не любит. Мало хорошего там было. Почти стёрся из памяти родной дом – он ушёл оттуда в свою двенадцатую весну, когда не стало матери. Молодую женщину с глазами пугливой лани забрала к себе Велисса, стоило эпидемии Алой ленты сойти на нет. Иногда, в кошмарах, ему снились мокрые от слёз щёки, прижавшиеся к взъерошенной макушке. Мерзкое чувство. Мать и сын частенько плакали вместе, спрятавшись где-нибудь в сарае, после возвращения домой главы семейства. Причины такой ненависти к своей семье Филипп осознал уже повзрослев – мастью, да и лицом, он мало походил на родителя – но тогда побитый мальчишка желал пьянице злой смерти всем сердцем. Всем своим сердцем. А впереди было путешествие по дальним весям, растянувшееся на конец весны и большую часть осени. Страшась погони, Златовласка пробирался в направлении Кетавеля лесами, редко выходя на тракт. Сын охотника, выросший среди бывалых лесников, он умел добыть пропитание вдали от людей; ставил силки, бил зверя стрелками в глаз, собирал грибы, ягоды, в иные времена разорял гнёзда и дикие соты. Кое-что добытое шло на мен, пушные шкурки высоко ценились окрестными землепашцами. Бывало, малолетнего траппера пытались надуть, но пара-тройка сгоревших дотла сараев быстро приучила людей к порядочности. То было время, когда Филипп ощущал себя по-настоящему счастливым. Когда хотел – спал до полудня. Когда хотел – ел от пуза. Когда хотел – любовался закатом и рассветом. Недолговечная пора свободы, закончившаяся с наступлением первых осенних заморозков. Уже к началу листопада натёртые ноги вывели хозяина к предместьям Аренина. Жизнь в городе не задалась сразу же; стража на воротах отобрала лучшие шкурки в качестве мзды за отсутствие выдуманного разрешения на торговлю в черте столичных стен. Тем же вечером ему подрезали кошель в рыночной толкучке, пошитый, к вящей гордости Филиппа, из мошонки убитого им волка. Никому не глянулись ни охотничьи таланты, ни честное слово худюшего мальца пахать за четверых. Было предложение заночевать в шикарной домине, украшенной красными фонарями, но резкий мускусный запах, идущий от разодетого в странные вещи мужчины, спугнул его. Два месяца бродяжничества не сломали Златовласку, но морально подготовили к самому худшему. Сделали злым и недоверчивым, потому что большой город оказался совсем не таким уж сказочным местом, как ему рассказывали в детстве. Каждый день превращался в борьбу за кусок чёрствого хлеба, которую тот понемногу проигрывал. И сгинул бы, не поймай его за руку наблюдатель Огнём Карающих; очень уж сильно Златовласка хотел, чтобы идущий по своим делам церковник не обратил внимания на тянущуюся к мошне ручонку, забыв про всякую осторожность. Итогом стала подпалённая с перепугу чёрная ряса, много вопросов, заданных уже позже, когда пойманный с поличным юный волшебник набивал брюхо дармовым ужином, и весомое предложение вступить в ряды молодых инквизиторов. Надо ли говорить, что в такой шанс возвыситься, стать сильнее исхудавший, весь запаршивевший беспризорник вцепился подобно капкану? Гордость не позволяла быть хуже прочих, а своими силами научиться городским премудростям оказалось куда как сложнее чем хотелось бы. Подстёгнутый эгоизм стал хорошим стимулом и Филипп старался, как мог. Иногда срывался и получал плетей в спину, бывало дрался и тогда завывать от боли становилось веселее, какая никакая, но компания. Читать по слогам он худо-бедно умел, а вот начертание букв изрядно потрепало нервы наставникам и ему самому. Будущих инквизиторов учили многому; помимо грамотности, счёта, толкования священных текстов и землеописания в непутёвые головы сыпались знания сугубо прикладные. Например, как правильно слушать разговор, не привлекая должного внимания. Как наставить синяков и не быть битым самому. Или, как обойти охранный контур, начерченный магом. Им, вообще, помногу рассказывали про грязных еретиков, свивших гнездо в Аренине. На вопрос, чем же отличаются чудеса, творимые во дворе будущими Карающими, от прочих чудес, строптивец ответа не получил, но долгое время провёл, сначала в лазарете, а потом в холодной. Так началась бесконечная война, прерываемая лишь ходками в места не столь отдалённые. Четыре года же спустя - окончательно решив, что корчевание злых сил не для него - накануне ночи посвящения, Златовласка попросту растаял, испарился в хитросплетении сумеречных улиц; бытовые заклинания давались ему не без труда, но создание копий и ступенек выходило почти непринуждённо, сказывалась частая практика. Да и, ко всему прочему, сальные поглядывания заслуженного наблюдателя… В общем, сказано – сделано. Запах свободы нещадно кружил голову, но всё шло по плану. Поиски сбежавшего послушника были вялыми, сообразно требованию в записке, которая ждала Задницу в его заначке; узнав про смертные грешки настоятеля, Филипп унёс в котомке сувениры на память, имеющие некоторую материальную ценность, взамен обещая хранить молчание до конца своей долгой и счастливой жизни. Всё прочее было делом техники – лечь на дно, переждать облаву, после чего выйти на кого-нибудь из ночников. Ему, как ни странно, полюбилась шумная жизнь города и желание вернуться в лесную глушь не было чем-то неопреодолимым. Только вот кому нужен перестарок, имеющий таланты в области душегубства, да соглядатайства, но честным ремёслам не обученный? Для армии Филипп был молод и, чего скрывать, недостаточно тупоголов. Инквизиторы были бы рады словить неблагодарного, но не сложилось. В страже царило полное, почти семейное, взаимпонимание и хлебные места находились нечасто. Пойти к магу в обучение? Для этого нужны были средства. Да и тяги к волшебству, спалившему всю шевелюру на голове, не чувствовалось. Выбор был очевидным и, как показало время, правильным. А дело вышло так… В самый жаркий час Филипп отправился на рынок, выставляя напоказ тугую мошну, и буквально через полчаса поймал за руку не в меру нахальную девицу, тут же пихнувшую рабочий инструмент ему под нижнее ребро. Попытавшуюся пихнуть – его спасли въевшиеся под кожу рефлексы. Качнуть противника, поймать локоть на замахе, выбить из равновесия, заломить руку и… поцеловать в губы, нахально при этом улыбнувшись. Когда же хриплый голос из-за спины поинтересовался причинами “неподобающего приличным молодым людям” поведения, он – чувствуя лопатками ходящее острие ножа - честно признался, что хочет в обучение. На том и порешили, убравшись из людного места. Тогда же Филипп обрёл второе имя, основанное на цвете своих бровей, единственно дающих понятие о масти новичка среди честных крыс. И закрутилось… Подходы Профессора, его наставника в искусстве благородной кражи, к обучению были своеобразными. Никаких ограничений, за исключением правил гильдии, к счастью немногочисленных. Единственное жёсткое требование – не попадаться. Всё остальное можно. Под этим девизом Златовласка благополучно прожил один год, а потом второй, третий и последующие за ними тоже, втянувшись в карусель криминальной вольницы.
Всё было хорошо, пока в голову не пришла мысль пошутить, забравшись в притащенный авторитетными крысами древний саркофаг…

8. Способности и навыки:
✖ Бытовые: умеет всего понемногу. Может себя подшить, может руку забинтовать, может на коне удержаться, а может и не удержаться – с копытными Филипп так и не подружился. Немного кашеварит, кое-как пишет и неплохо читает, но не вслух. А вот поёт он весьма и весьма, главное разогреться перед этим. Хороший лесник и охотник; случись оказаться вне стен города, не растеряется.
✖ Магические: родился под огненным знаком. Несколько лет обучался базовой магии.
✖ Боевые: не дурак подраться, что на ножах, что на кулаках. Недостаток силы восполняет опытом таких потасовок, звериной ловкостью и скоростью, с которой бросается на соперника. Или не бросается, стреляя издали – с самого детства на ты с луком и пращей, а потом выучился работать и с арбалетом. Меткий зар-раза. Ко всему прочему, недурно помахивает носимым под широким рукавом кистенем.

9. Инвентарь:
✖ Оружие:
- Арбалет, размерами помельче выдаваемого страже, чтобы заряжать было проще. Запас болтов к нему.
- Ножи, один – подточенное шило – за голенищем сапога. Второй, для работы, где-нибудь в ножнах под одеждой.
- Небольшой кистень, обмотанный вокруг левой руки.
✖ Артефакты:
Название: Вспышка.
Внешний вид: серебряная звезда церкви Двуликого на шнурке.
Активация, время действия: перекусить/порвать шнурок, две секунды.
Время подзарядки: сутки.
Воздействие: в момент активации заливает округу (пять метров) ярким светом, при этом начиная ощутимо нагреваться.
✖ Деньги: в зависимости от фарта.
✖ Зелья: вовремя пополняемый джентельменский набор; глаз филина, сердце эрфина, тресское вино, ищейка.
✖ Предметы обихода: до кучи временами полезной ерунды в сундуках. Едва ли там найдётся мёртвый асканец, но чего только не понапихано.
✖ Недвижимость: обустроенный лично схрон в нескольких часах езды от Аренина, снятая на долгий срок клетушка на постоялом дворе.